Кровь, пламя и прощение - Кристина Девис

— Что будете? — спросил он ее.

— Просто эль, сэр, — сказал Нева, подсовывая ему монету по липкой барной стойке.

На мгновение Шон сжал ее руку, но все же отпустил.

— Сейчас принесу, — сказал он.

Нева смотрела, как отец наливает ей напиток.

— Как бизнес? — спросила она.

— Все идет хорошо, — сказал Шон, пожав плечами. — Сейчас трудные времена с назревающей торговой войной. В наши дни у людей всё больше причин пить.

— А как ваша семья? Надеюсь, у них все хорошо? — спросила Нева.

— Всё хорошо. Все ладят. Молодежь быстро растет.

Он передал ей эль.

Нева медленно выдохнула. Людей Тринижи рядом не было. Если бы кто-нибудь наблюдал за ними, ее отец знал бы об этом.

— Рада это слышать, — сказала Нева. — Не смогу надолго остаться. Я путешествую с друзьями.

Улыбка Шона исчезла.

— Но не волнуйся, — Нева села прямо. — Всё хорошо. Я собираюсь вернуться к прежней деятельности.

— Ты уверена, что это разумно? — Голос Шона дрожал от эмоций. — Я лучше буду видеться с тобой раз в год на мгновение, чем никогда больше не увижу тебя.

— Я должна. Я больше не могу жить в бегах.

Шон всмотрелся в ее лицо, пытаясь удостовериться, что она говорит правду.

— Ну, тогда ладно, — сказал он.

— Расскажи мне о мальчиках, — сменила Нева тему разговора. У нее было мало времени.

— О, они так выросли, — говоря, Шон протер стойку. — Сейчас они почти одного роста с Маргарет.

Рядом не было никого, кто мог бы их подслушать, поэтому он рассказал ей, как Джеймс и Кендалл с легкостью научились воровать кошельки. Близнецы проявили способность к мелким аферам, часто придумывая творческие сюжетные линии, чтобы лишить горожан их монет.

Нева внимательно слушала его рассказ, поэтому сразу заметила, как радость исчезла с его лица. В комнате за ее спиной стало тихо, и предательский скрип петель сообщил ей, что кто-то только что вошел в дверь.

— Не прекращайте говорить из-за меня, — сказал знакомый хриплый голос.

Плечи Невы напряглись, когда кто-то приблизился.

— Что ты там говорила о прежней деятельности? — Шон поднял бровь, глядя на Неву. Он похлопал ее по руке, прежде чем обратиться к Адаму. — Что будешь, сынок?

— Всего пинту, Шон. — Адам приветственно махнул рукой.

Он сел на табуретку рядом с Невой.

Шон кивнул, и Адам, с волнистыми каштановыми волосами, закрывающими изуродованную шрамами половину лица, и безвольно опущенной на бок поврежденной рукой, уставился прямо перед собой.

— Сколько лет, сколько зим, — произнес Адам.

— Адам, я… — Нева подыскивала нужные слова, но что она могла сказать, когда сбежала от его больничной койки, как только поверила, что он выживет? — Как твои дела?

— Все постоянно останавливаются и пялятся, — сказал Адам, указывая на посетителей, которые снова болтали между собой. — И так куда бы я ни пошел.

— Прости, Адам.

По старой привычке Неве захотелось коснуться его плеча, но она не осмелилась. Они сблизились, жили вместе, скрываясь и воруя, но их отношения были обречены с самого начала. Теперь она понимала это.

— За что? — он посмотрел на нее. Нева уставилась на шрамы на его коже. — За то, что солгала мне? За то, что сожгла меня? Или за то, что бросила меня, когда стало тяжело?

— Я… Нет, не за это, — она отрицательно покачала головой.

— У вас всё в порядке? — Шон поставил кружку перед Адамом, глядя на него сурово, но в то же время обеспокоенно.

— Мне нужно идти, — Нева соскользнула со стула.

— Может быть, вам лучше выйти вдвоем, — предположил Шон. — Мне кажется, вам давно пора поговорить.

Адам начал двигаться, но словно замер.

— Я присмотрю за твоим напитком, сынок, — подбодрил его Шон.

Нева направилась к двери. Ее сердце сжалось, когда Шон снова употребил слово «сынок». Было время, когда она думала, что однажды это звание станет законным для Адама. С тех пор прошла целая эпоха. Фактически прошло так много времени, что Нева не ожидала, что снова увидит ущерб, который она причинила. Ущерб, за который он явно ее ненавидел.

Снаружи Нева жадно втянула прохладный ночной воздух и подняла лицо к небу, ища звезды, как будто те могли поделиться какой-то вековой мудростью. Она подошла к кусту жимолости, который рос вдоль крыльца, и сорвала бутон. Отщипнула кончик и вытащила пестики, услышав шаги Адама.

— Прости, — снова сказала Нева. Что еще она могла сказать? — Я сожалею обо всем этом. Если бы я могла все исправить, я бы это сделала.

— Этим мы и отличаемся, не так ли? — Адам уперся локтями в перила. — Если бы ты осталась, я готов был бы снова пережить все это, главное, чтобы ты осталась и никогда не покидала меня.

— Ты же не серьезно, — её голос надломился. Она невидящим взглядом смотрела на деревянные доски крыльца.

— Разве я не могу говорить серьезно? — спросил Адам. — Это правда. Я никогда не хотел, чтобы ты уходила.

— Не говори так.

— Почему? Потому что это заставляет тебя что-то чувствовать? — Выражение его лица стало сердитым. — Нева, ты вырвала мне сердце. Если сейчас тебе немного больно, ты это заслужила.

— Я не хотела.

— Разумеется, ты этого не хотела! И эти слова должны всё исправить?

— Нет, нет, конечно, нет. — Чувство вины душило её. — Просто скажи мне, чего ты хочешь. Что я могу сделать?

— Чего я хочу? — Адам понизил голос. — Чего я хочу? Я хочу вернуть свою жизнь. Чтобы ты вернулась.

Он поднял свою поврежденную руку, сплошь покрытую розовыми и белыми шрамами, и погладил лицо Невы, как делал много раз до этого. Она вздрогнула и чуть не заплакала, но заставила себя быть сильной. Она поступила правильно, разорвав отношения с Адамом, даже если пока еще этого не понял. Она отступила от него.

— Адам, ты знаешь, что всегда будешь дорог мне, но никогда уже не будет так, как было.

То, что он остался жив, было чудом, а ведь ему приходилось жить каждый день, гадая, найдут ли его Да'Вода. И в этом она тоже виновата. Он мог думать, что всё еще хочет ее, но она только причинит ему еще больше боли.

— Думаешь, я этого не знаю? — спросил он, качая головой. — Ты и раньше не давала никаких обещаний. Ты просто ушла. Но только ты можешь давать или забирать свое сердце. — Он изучал ее какое-то время. — Ты с кем-то сошлась?

Она подумала про Эмилианда. Между ними не было романтических отношений. Но Эмилианд понимал ее, он присоединился к ней, и благодаря ему она чувствовала себя в безопасности. Было ли занято ее