Таточка - Татьяна Стародубцева

– Она из почтенной семьи, с хорошим образованием. Я прошу, не суди Анну Фёдоровну так. Она не из таких… И не она меня окрутила!

– Значит так, съездишь в Европу, проветришься, мозги встанут на место, и поговорим. Отменять помолвку с Лизой нельзя.

– Со всем уважением к тебе, отец, но я уже принял решение.

Иван Васильевич грязно выругался и сел к себе за стол.

– Ступай! Потом ещё поговорим!

Дмитрий, разъярённый, не меньше, чем отец, вышел из кабинета. Он предугадывал, что отец не будет в восторге от новости, но не думал, что вопрос встанет так остро. Он знал, чтобы жениться, необходимо заручиться согласием родителей и, в его случае, еще командира на службе, с которым у него были хорошие отношения, и там проблем не было бы. Но вот с отцом явно назревал сильный конфликт.

Их семья жила в большой восьмикомнатной квартире на ул. Маяковского, одна из комнат принадлежала Дмитрию, во второй был Павел, третью занимала их сестра София, дальше была спальня родителей, кабинет отца, большая гостиная, гостевая и еще один зал для приёма гостей или просто домашних посиделок и кухня. Конечно, по сравнению с усадьбой, которая у них была до этого, квартира казалась немного маловатой, но это позволяло им находиться в центре событий, всегда быть рядом со своими двумя доходными домами. Ну а в случае, когда захочется отдохнуть на природе, они просто арендовали дом в Лисьем носу. Ко всему прочему, отец обещал выделить квартиру после женитьбы на Петроградской стороне, которая тоже сдавалась в наём. Понятно, что в сложившихся обстоятельствах об этой квартире можно было забыть.

Дмитрий, войдя в спальню, окинул взглядом своё убранство, как будто прощаясь с привычным ему укладом жизни. Потом всё-таки решил раздеться и лечь спать. Утро вечера мудренее, завтра рано вставать и уезжать в Европу. Возможно, отец и прав, надо проветриться и всё хорошо взвесить. Но в чём он точно был уверен, это то, что не хочет скакать под дудочку отца и жениться на нелюбимой женщине.

Три месяца пролетели незаметно, он был весь в делах, несколько раз писал горячие письма Анне Фёдоровне. Как это было не похоже на него, даже не заглядывался на хорошеньких дамочек. Его сознание было заполнено Аннушкой и вопросами, как организовывать свою жизнь дальше.

****

Аннушка же в свою очередь была поглощена работой, накоплением денег, ведением хозяйства, изучением премудростям шитья и рукоделия. Приближалась весна, одно из любимых времён года девушки. Она любила выходить из дома пораньше, когда еще многие спали, прогуливаться по тихим улочкам ещё тогда Санкт-Петербурга.

И вот с чего мы начинали эту главу – Аннушка, не изменяя своей привычке, вышла, как обычно, на утреннюю прогулку и обнаружила на ручке входной двери свёрток. Бережно сняв его с ручки, она прочитала открытку, слегка улыбнулась, прижав её к груди.

– Значит, он уже в городе…

Аннушка вернулась обратно в прихожую, присела на табурет, стоящий рядом с вешалкой. Стала аккуратно разворачивать свёрток. Её взору предстала великолепная накидка, она нежно провела пальцами по ней, ей показалось, что от материала дунуло запахом Европы и роскоши.

Накидка была тёмно-синего цвета из нежного шёлка. Такой шикарной накидки у Аннушки ещё не было. Она аккуратно её сложила и положила на верхнюю полку шкафчика. День начинался явно с добрых вестей. Значит, скоро Дмитрий Иванович заедет к ней. Её опять накрыло лавиной тёплых любовных чувств, и она пошла с приподнятым настроением встречать утро на улицах города.

В это время Дмитрий Иванович, уже пообщавшись по приезду с отцом, сидел в гостиной с мамой и пил чай. Мать тоже не одобряла решения сына, впрочем, она всегда поддерживала мужа во всех его мыслях и деяниях. С одной стороны, она понимала и сына, но не могла дать слабину и признаться в этом.

– Мы с твоим отцом прожили долгую жизнь и, надеюсь, ещё проживём долго в здравии. По началу нам было нелегко. Мы были практически не знакомы, но так решили наши родители, и мы не могли им перечить. У тебя очень сильные корни, и, конечно, хотелось бы, чтобы эти корни дальше продолжали развиваться с женщиной, которая имеет не менее богатую родословную. Если ты перестаёшь чтить семейные традиции, могут возникнуть сложности, и неизвестно как ты с этим справишься. Подумай о своих будущих детях. Каким будет их воспитание? Где они будут жить?

– Благодарю, мама, за заботу! Я много думал, и о детях, в том числе. Мне немаловажно, чтобы я любил мать своих детей. По поводу финансов я решу вопрос, и начну это делать прямо сегодня!

– Дмитрий, я не могу тебя заставить … К моему большому сожалению. Ты понимаешь, что тебе придётся от нас уехать?

– Я поживу в казарме на Пороховых. Я военный, мне не надо шика. А для супруги я все сделаю.

Мать тяжело вздохнула. Ей было жаль терять сына, ведь его супружество с девушкой ниже по сословию выбивало их семейные планы из намеченного курса. Оставалась одна надежда на Павла и на Софушку.

– Дмитрий, я тебе ещё одну вещь скажу. Ты сейчас обольщён этой девушкой… Но ты видишь её только с одной стороны. Мало того, что у неё семья неизвестно откуда приехала, так и ты не знаешь её темных сторон. А они обязательно есть, и когда первая волна влюблённости пройдёт, тебе придётся столкнуться с этими сторонами. Будешь ли ты готов к этому? Не пожалеешь ли ты, что ослушался отца и лишился всего ради иллюзии?

Дмитрий раздраженно встал. Ему порядком надоели уже эти разговоры. Чем больше родители его убеждали, что он совершает ошибку, тем больше ему хотелось скорее заключить брак с Анной. Но он знал, что сильно торопиться не надо, сначала подготовить фундамент для своей будущей жизни. Для своей будущей супруги.

Первым делом молодой человек отправился к хорошему знакомому семьи, который держал доходный дом на Петроградской стороне. Конечно, он бы мог многие вопросы задать отцу, и это был бы кратчайший путь, но в связи со сложившимися разногласиями, решил, что эту же информацию он узнает у Ильи Ильича Ерогина.

Тот был немного ошарашен ранним визитом молодого человека, и ещё больше вопросом, с которым к нему пришёл Дмитрий Иванович.

– Голубчик, я, конечно, польщён, что вы обратились ко мне. Но всё-таки, мне кажется, ваш отец более компетентен в этом.

– Да, Илья Ильич… И всё же я прошу