Хочу быть с тобой - Марта Заозерная

- Малыш, мне не жалко, но они старые. Надо свою, - дома у нас нет времени так душевно общаться.

- Я куплю чуть позже. Там транспортники какие – то мутные, - признаюсь нехотя. Он мне ничего не скажет, но оскомина во рту появляется.

- Леня решит, даже не переживай, - с детства казалось, что нерешаемых вопросов для отца нет. С возрастом поняла – мне не казалось.

Как только разговор подходит к концу, мандраж начинается. Выяснять отношения мне не хочется, но и не обсудить это нельзя. А если Дан реально подумал, что я с кем – то другим… Боже, мне даже думать об этом не хочется. От таких мыслей, к вечеру моя голова начинает просто раскалываться. В такси меня ноги еле несут. По дороге успеваю рассмотреть всю заднюю часть водительского подголовника, посчитала все трещинки, к моему несчастью, отвлечься это не помогло.

Пятьдесят метров от парковки до входа кажутся безмерно долгими, воздух густой. Природу своего страха не понимаю, лично я плохого ничего не делала, но он меня увидит и всё поймет.

Глава 21

Быстрым шагом направляюсь в нужном мне направлении, папа всегда занимает один и тот столик, единственный из всех, который не просматривается. Как только я появляюсь на горизонте, Данияр поднимается с несвойственной ему прытью. Не успеваю сориентироваться и поздороваться, он уже меня обнимает, чувствую его вкус у себя на губах. Когда Дани начинает углублять поцелуй, напрягаюсь, ладонями стараюсь оттолкнуть его от себя. Боже! Да что же это такое, не при отце же.

Спустя несколько мгновений он поддается, нехотя хватку ослабевает.

- Я так соскучился, малышка, - шепчет мне в губы, заглядывая в глаза. В этот момент он кажется таким же родным, как и раньше. Взгляд теплый, на губах улыбка немного грустная. Моё сердце гулко колотится.

- Я тоже, - не знаю, вру или правду говорю. Очень сложно. Мягко отстраняюсь от него, перевожу взгляд на папу. Смотреть в глаза не получается, стыдно. Бьет озноб, чувствую себя так, словно стоит папе только заглянуть мне в глаза и он все поймет.

- Привет, папочка, - подхожу ближе и обнимаю. Папа уже поднялся, чтоб поприветствовать, - Я, вроде, не задержалась.

- Ты умница. Как раз вовремя, - бегло пробегаюсь по его лицу, стараюсь, чтоб наши взгляды не встретились, - Мы уже успели всё обсудить. Теперь можем поужинать вместе.

- Без меня значит всё обсудили, очень интересно, - надуваю губы немного, пока расстилаю на коленях салфетку, - Я так и останусь в неведении? – смотрю на Данияра с вопросом.

- Саяр, ты и так в курсе всего. Я недопустимо долго с отцом твоим не встречался, это не правильно. Выпал из жизни в последнее время, неверно расставив приоритеты. Теперь сожалею, - жених смотрит в глаза, очень пристально. Взгляд не такой, каким смотрит Руслан, не будоражит. Он словно ищет ответы на свои вопросы во мне, - Мурат Азатович помог мне немного в себе разобраться, - папа едва заметно кивает.

В дальнейшем вечер проходит спокойно, смущение постепенно рассеивается. Я нахожу в себя силы поднять на папу глаза, он в ответ смотрит с теплом, но внимательно, тянусь рукой к нему, он в ответ сжимает мою ладонь. Та самая молчаливая огромнейшая поддержка, на которую я могла всю свою жизнь рассчитывать. Какой бы не была ситуация, я знаю точно, папа примет мою сторону, если увидит хоть малейший шанс на то, что происходящее пойдет мне во благо. Не говоря уж о том, что он моя точка опоры и стена пуленепробиваемая, железобетонная, для меня он надежнее цитадели Алеппо.

Мне было лет десять, когда мы с папой посетили Сирию впервые, не одна другая страна на меня не производила такого впечатления. Величие непередаваемое и незабываемое, от эмоций дух захватывало. Я бы и сейчас посетила, но увы, исторические потери необъятные. Отвлеклась.

- Как у вас сегодня прошло? Я наслышан, - спрашивает отец.

Оу, он о судебном заседании говорит. Я воодушевляюсь.

- Весьма удачно, - улыбаюсь ему в ответ, сдержанно, - Но думаю, они апелляцию подадут, деньги - то есть, чего не скажешь о времени.

- Мне сегодня звонили, просили тебя попридержать, - усмехается папа. Уже интересно. Его глаза загораются.

- Как далеко ты послал? – забываю о присутствии тут Данияра.

Папа медлит, что – то прикидывая.

- Ну… Немного дальше, чем родина их находится.

Я смеюсь. Москва и нас решила почтить своим вниманием, выкупили поля сельхоз назначения, затеяли стройку. Администрация, слегка запоздало, но всё же опомнилась, как это обычно бывает, с приходом нового мэра.

- Я представляю, этот нежный посыл, - в памяти всплывает, как директор школы не любил визиты папы. Сам вызывал и при этом надеялся, что у папы времени не найдется. Но на меня оно было всегда, вплоть до отложений в суде.

- Там народ адекватный? – в разговор Данияр включается, в голосе проскальзывает волнение.

Папа слегка головой качает.

- Деньги большие, но они не рискнут. Да и смысл. Вопрос по сути решеный, - переводит взгляд на меня.

- Да, до конца недели надо решение подготовить, - тянусь к своему бокалу с апельсиновым соком. Алкоголь так и не пью, как обещала себе.

- Узнаю подход, - смеётся папа, - Кто выигрывает, тот и пишет.

- Разве так можно? – спрашивает Данияр с удивлением. Он немного в другой сфере трудится, работу я с ним обсуждаю не часто, нам и без того было всегда о чем говорить.

- Частая практика, - говорит отец отстраненно.

- Они весь не успевают. У городских судей просто завал. Просто представь, и уголовка и административка, всё в кучу. Если самим всё готовить – про сон можно забыть абсолютно, труд благодарный, но адский.

Дальше мы слушаем Дани, папа так вообще, исключительно слушает, редко кивает. Через час сообщает, что ему нужно ещё в офис за документами заехать, нас водитель домой отвезет.

Как только заходим домой, Данияр сумку у порога бросает, меня тут же подхватывает под бедра, вжимая в себя. С ним сегодня невообразимое происходит. Целует везде, чувствую его губы повсюду. От ключицы ведет языком к шее, присасывается к ней, настолько сильно, что чувствую болезненные ощущения.

- Хочу тебя очень. Прямо сейчас, - голос хриплый у самого уха звучит, разгоняя дрожь