Стихийница - Екатерина Александровна Боброва

— Убирайся к хозяину, — проорал Унтар, чувствуя, как терпение колеблется на самом нижнем уровне. Еще немного — и ему самому понадобится целитель, чтоб мозги на место поставить.

— Не сметь! — с неменьшей яростью рявкнул в ответ дух. Он предупреждающе загудел, став наливаться алым, и Унтар, спохватившись, усилил щиты.

— Защищаешь? — прищурился со злым удивлением. В душе бушевало смятение, а еще там бродили неясные подозрения, потому как рожа у огненного духа вдруг показалась знакомой… Точно! Он ее раз в год на Зимние праздники во дворце имел честь лицезреть. Не прям ее, но этот нос, линию подбородка… Лишь в одном случае огнедух принимал облик правящей семьи…

— Он от тебя отказался, а ты… его… — горло перехватило от обиды и непонимания. Унтар на самом деле не понимал стихию. Пацан ее унизил, а та не просто стерпела, еще и защищать полезла.

— Не сметь! — загудел рассерженно дух огня, и Унтар плюнул на попытки разобраться. Сама стихия не пришла, отправив вместо себя безмозглого духа, которой только и может, что твердить:

— Не сметь? — уточнил дух вопросительно.

Унтар даже глаза прикрыл, чтобы не видеть столь вопиющую несправедливость. Но решение стихии…

— Не сметь, — подтвердил он устало, давя желание накостылять по шее обоим: и духу, и пацану. Однако не опускаться же до уровня курсанта и драться с родной стихией.

Дух кивнул, принимая ответ и зашагал прямо к стене зала Вразумления. Втянулся в защиту, которая по идее не должна была никого ни пропускать, ни выпускать и исчез, оставив после себя на камне выжженный силуэт. С короной. Чтоб уж точно никто не сомневался, кто именно их посетил.

Унтар столкнулся с ошалелым от изумления взглядом курсанта, моргнул, возвращая своим глазам прежний размер, а то два идиота с круглыми глазами на один зал — перебор и проговорил, едва сдерживая кипящую внутри ярость:

— Не знаю, в кого ты такой везучий, но не думай, что эта выходка сойдет тебе с рук. Даже если огонь с какого-то пепла вступился за такого засранца, как ты, наказание все равно получишь. Учиться ты не сможешь, кормить бесплатно тебя никто не будет. Готовься отрабатывать: говно таскать, загоны чистить до… бессрочно. До полного вразумления и исчезновения дури. Уж сколько лет в наставниках, а такого никогда не встречал… — позволил он себе все же высказаться не по существу. Резко развернулся, снял защиту с зала и вышел, ощущая, как воздуха категорически не хватает. Успокаивало одно — пацан был так же удивлен заступничеством огня, как и сам Унтар.

Глава 7

Фаттара. Школа Эссан.

С утра к Оле заглянула соседка, представившаяся Луной. Она проверила состояние девочки, восхищенно потрепала по ушам кролика и посетовала, что Оля единственная малышка среди взрослых уже девушек, так что подружку ей найти будет сложно.

— Но ты держись и не позволяй себя обижать, — посоветовала она напоследок. — Пусть ты и стихийница, но не меньше человек, чем они. Я в пятой комнате. Заглядывай вечером, познакомлю с остальными. И кролика приноси. Девчонки будут в восторге.

Оля обещала заглянуть. Если силы останутся. Мастер Хе наверняка захочет продолжить занятия…

В столовой к ней не лезли, а замеченные взгляды делились на две категории: равнодушные и злые. Если бы не Снежок в сумке на плече, ощущение одиночества в толпе было бы особенно острым. К Туману и остальным она сама не подошла, понимая, что это в ее комнате они могут быть милыми, учить читать, помогать с заданием, а перед остальными предпочтут не замечать. Да и какие отношения могут быть у взрослых уже парней с малышней вроде нее? Смех, да и только.

— Сегодня на занятии обсудим разницу между стихийниками и обычными магами, — объявил мастер Вэ. — Есть желающие высказаться? — обвел он требовательным взглядом класс.

Мальчишки появление Оли встретили настороженно, сторонились, точно хищника, но задирать больше не пытались. Похоже, у нее выстраивается репутация…

— Стихийники вместо собственного источника используют внешний, — высказался Вспышка.

— Не совсем так, — поправил его мастер, — просто их внутренний источник связан с внешним, именно поэтому у них нет проблем с наполнением, только если они не окажутся в местах с высокой нестабильностью.

С задних рядов завистливо присвистнули, пробормотав:

— А мы тут каждую каплю бережем. Халявщики.

Мастер понимающе улыбнулся.

— Зато у них возникают другие проблемы. В первую очередь контроль над силой. Очень сложно остановиться и перестать ее поглощать. У стихийников, так же как и у нас, есть резерв. У всех разный. Образно говоря, кто-то может и бочку в себя влить, а кто-то ведро.

— Но зачем им поглощать, если всегда можно пополнить? — недоуменно спросил кто-то из учеников.

— Потому что внутренний источник не может оставаться пустым. Однако стихии крайне чувствительны к эмоциям. Говорят, огневики буйны и несдержаны, водники холодны и расчетливы, воздушники непоседливы, ну а маги земли медлительны и неразговорчивы. Стихии накладывают отпечаток не только на саму магию, но и на характер адептов.

— То есть, — Веснушка многозначительно посмотрел на Олю.

— Знай вы об этом вчера, поступили бы иначе, — подтвердил мастер Вэ. — Кто скажет, чем еще опасна стихийная магия?

— Сложно использовать ее точечно, регулировать поток, — посыпались ответы.

— Выбросы и нестабильность.

— Выгорание от пропуска большого количества силы.

— Слышал, у них даже магическое опьянение есть, это когда тебя от переизбытка силы штырит, как от спиртяги.

— Спиртного, — поправил его мастер, — но в целом ты прав. Есть еще лихорадка и другие сложности в освоении дара. Так что у стихийников много времени тратится на медитации.

— Хорошо, что я не стихийник, — задумчиво произнес Веснушка. — Ну ее… дармовую силу, если ее контролировать всю жизнь надо. То ли дело у нас… Знай себе резерв развивай, источник прокачивай, мыслеформулы запоминай.

И пацаны одобрительно загалдели.

Оля сидела, кусая губы. Внутри горело от протеста. Хотелось встать и высказать все, что она думает об этих идиотах. Контроль им не нравится? А мыть полы руками нравится? Беречь силу, тратить по капле, получать откаты? Хотя… и правильно, что они не стихийники. Огонь бы таких не принял, ведь он любит сильных, а не ленивых трусов.

И наверное, она не сдержалась бы, но тут ее вызвали к мастеру Хе.

— Ты помнишь, что за каждое применение стихии будешь наказана? — мастер Хе раздраженно потер серьгу в ухе. Так-то, конечно, самый верный способ переучивания — боль. Накрепко и навечно вбивает в мозг, что можно делать, а что