Темная душа - Ив Ньютон

указаний. Он снова атакует, на этот раз делая ложный выпад влево, прежде чем схватить меня за правую руку и заломить её за спину. Когда он надавливает, боль пронзает моё плечо.

— Сдавайся, — шепчет он, обдавая горячим дыханием мою шею. — Или я его сломаю.

Как ни странно, это не то решение, к которому я отношусь легкомысленно. Если он сломает её, рана заживёт, и я буду в порядке после нескольких секунд боли. Если я сдамся, то стану мишенью для каждого хулигана, который захочет преподать мне урок. Я расслабляю мышцы, что ослабляет острую боль, а затем порыв ветра ерошит мои волосы, и Бенц отпускает меня с хрустом костей и рычанием, которое бесит меня больше, чем необоснованное нападение Бенца на меня.

Резко обернувшись, я вижу, что Си-Джей держит его мёртвой хваткой, и зашипела.

— Ради всего святого, чёрт возьми! — я взрываюсь, и мой голос эхом разносится по внезапно притихшей арене. — Что с тобой не так?

Си-Джей крепче сжимает Бенца, лицо оборотня приобретает тревожный фиолетовый оттенок. Профессор стоит в стороне, скорее наблюдая с клиническим интересом, чем вмешиваясь. Это место… нет слов, чтобы описать уровень насилия, с которым, кажется, мирится персонал.

Си-Джей не сводит глаз с Бенца, хотя и говорит мне:

— Он причинял тебе боль.

— Это боевая подготовка, — зашипела я сквозь стиснутые зубы.

Весь класс наблюдает за нами, застыв от восхищения и ужаса. Корделия ловит мой взгляд с другого конца комнаты, на её лице удивление, когда она пытается не рассмеяться.

— Ты даже не учишься в этом классе, — продолжаю я, понизив голос. — Теперь ты следишь за мной?

— Считайте это практической демонстрацией от старшеклассника, — говорит Си-Джей, обращаясь ко всему залу. — О том, что происходит, когда вы прикасаетесь к тому, что вам не принадлежит.

Жар заливает мои щеки. Смущение, гнев и что-то ещё, чему я отказываюсь давать названия.

— Когда же до тебя дойдёт своей тупой башкой, что я не твоя?

Глаза Си-Джея вспыхивают янтарным и чёрным, когда он, наконец, поворачивается и смотрит на меня.

— Когда ад замёрзнет, моя сладкая.

Его голос мягок, почти нежен, но угроза, скрывающаяся в нём, способна огранить алмазы. Бенц издает сдавленный звук, когда хватка Си-Джея усиливается.

— Отпусти его, — требую я, делая шаг вперёд. — Ты высказал свою точку зрения.

— Правда? — Си-Джей наклоняет голову, изучая меня с таким хищным вниманием, что у меня внутри всё переворачивается, несмотря на гнев. — Потому что мне кажется, что некоторые уроки нужно повторить.

Профессор, наконец, решает вмешаться, хотя выражение его лица говорит о том, что он больше раздражён тем, что его прерывают, чем обеспокоен благополучием Бенца.

— Мистер Аквила, — растягивая слова, произносит он, — хотя твой энтузиазм по поводу безопасности мисс Морворен и принят к сведению, возможно, ты мог бы продолжить демонстрацию, не убивая мистера Бенца? В этом семестре оформление документов о смерти учеников особенно утомительно.

— Если он попросит прощения, — говорит Си-Джей с улыбкой, от которой моя киска становится влажной.

Бенц рычит, заставляя Си-Джея перевернуть его и швырнуть на землю с такой лёгкостью, как будто семифутовый оборотень был просто хлопковой тряпкой.

Си Джей приседает и кладёт руку Бенцу на грудь.

— Извинись перед Изольдой за то, что причинил ей боль.

Бенц хрипит. Ясно, что прикосновение Си-Джея похоже на тонну кирпичей, свалившихся ему на грудь.

— Извини, — хрипит Бенц.

Си-Джей поднимает руку и встаёт, выглядя очень довольным собой.

Послание было передано громко и ясно. Снова.

— Урок окончен, — объявляет профессор, и студенты разбегаются, как вспугнутые птицы, стремясь оказаться подальше от эпицентра гнева Си-Джея.

Корделия одаривает меня озорной улыбкой, проходя мимо, чтобы собрать свои вещи.

— Повеселись, — воркует она.

— Отвали, — рычу я, заставляя её рассмеяться.

Когда арена пустеет, я встречаюсь лицом к лицу с Си-Джеем. Он выглядит слишком самодовольным, и я хочу стереть это с его лица раз и навсегда.

— Никогда больше так не делай. Это моя жизнь, мои занятия, моё тело. Ты не имеешь права влиять на то, что я говорю или делаю. Мы, чёрт побери, разобрались?

— Нет.

Его простой слог застает меня врасплох. Не знаю, чего я ожидала, но я не ожидала, что он просто скажет «нет» тоном, не допускающим возражений.

— Что значит «нет»? — бормочу я, ярость нарастает во мне, как надвигающийся шторм. — Ты не можешь просто…

— Могу, — перебивает Си-Джей, его голос бархатистый и опасный. Он подходит ближе, и я отказываюсь отступать, несмотря на то что все инстинкты кричат мне сохранить дистанцию между нами. — И я буду так. Делать. Каждый. Раз.

— Ты спятил, — шепчу я, качая головой.

— Ты бы так не говорила, если бы знала моего отца, — говорит он с медленной улыбкой, от которой у меня мурашки бегут по коже, и протягивает руку, чтобы убрать прядь волос с моего лица. Он обхватывает её пальцем, придвигаясь ещё ближе.

— Мне нужно идти на следующий урок, — говорю я, резко меняя тему. — Так что, если ты закончил свои пещерные нападки, я бы хотела уйти.

— Ещё далеко не всё, — бормочет он и хватает меня за запястье. Он притягивает меня ближе, другой рукой распуская мои волосы, чтобы обхватить меня за шею. — Поцелуй меня, — говорит он, глядя на мои губы. — Ты знаешь, что хочешь этого.

В голове у меня становится совершенно пусто. Тепло его руки на моём горле посылает электрические разряды по позвоночнику, и я чувствую, как бьётся мой пульс под его ладонью. Каждая логическая мысль испаряется, как утренний туман под палящим солнцем.

— Я… — мой голос подводит меня. Его глаза гипнотизируют, эти янтарные искорки танцуют в обсидиановой глубине.

— Скажи «нет», и я всё равно возьму то, что хочу, Изольда, — мягко бросает он вызов, обводя большим пальцем линию моего подбородка.

— И чего же ты хочешь? — я сглатываю, когда до меня доходит смысл его слов.

— Всё, — шепчет Си-Джей, его горячее дыхание касается моих губ. — Но я начну с твоего рта.

Он придвигается ещё ближе, проводя рукой от моего горла вниз по груди, по животу, прежде чем скользнуть мне между ног.

— Тогда я возьму твою киску, — шепчет он мне на ухо, слегка сжимая мою киску, прежде чем убрать её и провести рукой по моей промежности. — А потом сюда. Каждая твоя дырочка будет принадлежать мне, Изольда. Ты это понимаешь?

Всё моё тело охватывает жар, желание переполняет мои трусики. Мне следовало бы возмутиться, дать ему пощечину, убежать. Вместо этого я приросла к месту, моё сердце колотится так, словно пытается вырваться наружу.

— Ты очень уверен в себе, — выдавливаю я из себя, мой голос