Она и зверь. Том 2 - Maginot

На следующее утро бабушка, не зная о терзаниях внучки, вручила ей корзину и отправила девушку на рынок за овощами и фруктами. Сонно моргая, Джесси вышла на улицу.

Дорога к рынку с утра кишела людьми. Джесси то и дело зевала, но старалась не сбавлять темп. Вдруг ее внимание привлек разговор торговцев неподалеку.

– Что за суматоха с самого утра? – спросил один из них.

– Говорят, эрцгерцог с супругой прибыли, – ответил другой. – Помнишь же, как рыцари несколько дней здесь все осматривали, шумели без умолку?

– Значит, та карета…

Джесси повернула голову туда, куда смотрел говоривший. Вдалеке и вправду медленно двигалась роскошная карета, сверкавшая на солнце. Ее окружали рыцари в красивых доспехах. Казалось, ничего особенного не происходило, но зрелище все же было завораживающим.

Джесси долго смотрела на это великолепие, но затем отвернулась.

«Это меня не касается, – подумала она. – Нужно поскорее выполнить поручение».

Однако, сделав всего несколько шагов, она внезапно остановилась. Слухи о милосердии эрцгерцогини эхом отозвались в ее сознании. Может быть, есть шанс найти справедливость в том, с чем подвела ее местная власть? Сердце учащенно забилось: впервые за долгое время место отчаянию уступила надежда. Не давая себе времени на раздумья, Джесси бросилась прямиком к карете.

В резиденции великого эрцгерцога стало еще более шумно, чем утром. Все потому, что эрцгерцогиня привезла в особняк девушку, отважившуюся броситься под колеса кареты.

Слуги, узнав о происшествии, сперва забеспокоились: не попытка покушения ли это? Но вскоре облегченно выдохнули. Незнакомка выглядела слишком жалко для убийцы: растрепанные волосы, заплатанное платье, затравленный взгляд. Она скорее вызывала сочувствие, чем страх.

Однако как бы плачевно ни выглядела девушка, она все же оставалась преступницей, дерзнувшей нарушить порядок в присутствии эрцгерцогской четы. Слуги бросали на нее недобрые взгляды. По закону ее следовало бы высечь плетьми, но эрцгерцогиня проявила милосердие, велев привести незнакомку в приемную.

Больше всех новость потрясла Хиссена. Из-за неопределенного статуса при эрцгерцогине он не входил в рыцарский орден Аталленты, а потому остался сегодня в особняке. Он допоздна занимался с Артуром в тренировочном зале и, едва услышав о случившемся, примчался к Астине.

– Госпожа, как можно быть такой неосторожной? Сколько раз твердил вам: безопасность превыше всего!

– А я тебе уже сотню раз отвечала: не перестанешь быть занудой – так и помрешь холостяком, – отрезала Астина, раздраженная его назойливым беспокойством.

Она понимала: упреки Хиссена произрастали из искренней заботы. Но от этого они не становились менее утомительными. Тот проигнорировал колкость госпожи и продолжил отечески наставлять ее:

– Неужели я не знаю, как вы сильны? Но элементарный здравый смысл никто не отменял! Для чего вам рыцари? Чай подавать?! Прошения незнакомцев принимайте через секретарей.

«Он, что, переживает, что я их съем?» – мысленно фыркнула Астина. Услышав отголоски прежних опасений Артура, она едва заметно усмехнулась. Все вокруг слишком рьяно оберегали ее покой.

Даже будучи императрицей, Мартина лично вникала в большинство государственных дел. Характер у нее был именно такой: пока не убедится во всем сама, покоя ей не видать. Разумеется, предаваться роскоши и растрачивать государственные средства было бы проще, но подобная праздность претила ее натуре.

– Хиссен… ты просто… – Астина на секунду замерла, а затем решительно продолжила: – Достал!

– Ваше высочество! – возмущенно воскликнул он.

Астина, не удостоив его негодование ответом, направилась в приемную. Обстановка изменилась, но расположение сил осталось прежним: она на возвышении, просительница – внизу, склонив голову.

Некоторое время эрцгерцогиня молча изучала девушку у своих ног. Почему та искала именно ее, а не великого эрцгерцога, было загадкой. Но факт оставался фактом: бросаясь под колеса кареты, девушка выкрикивала именно ее имя.

Если пересказывать произошедшее, то все случилось примерно так.

– Милосердная эрцгерцогиня Астина! Выслушайте жалобу ничтожной рабы!

Услышав ее мольбу, Астина лишь удивленно моргнула. Териод вместо супруги подал знак рыцарю, стоящему у окна кареты, и тот вмиг приблизился, ожидая распоряжений.

– В чем дело? – коротко осведомился Териод.

– Какая-то девушка бросилась наперерез карете. Сейчас уберем, – доложил рыцарь, заливаясь краской.

День только начинался, но щеки стража уже пылали от стыда. Возможно, охраняя всеми любимого господина, он позволил себе чересчур расслабиться. И словно в наказание за его небрежность, случилось это. Добрый нрав хозяина гарантировал, что дело ограничится выговором, однако чувство вины уже прочно засело в груди солдата.

– Кажется, меня ищут, – спокойно заметила Астина.

Все взгляды устремились к ней. То, с какой невозмутимостью она поправила складки платья, намереваясь покинуть карету, было красноречивее любых слов. Териод растерянно спросил:

– Неужели вы хотите выйти к ней?

– Разве мы отправились в эту поездку не для того, чтобы узнать, как живут обитатели наших земель? – по-прежнему бесстрастно парировала Астина.

Казалось, она и вправду собиралась выслушать эту оборванку. В обычных обстоятельствах нахалку уже бросили бы в темницу без суда за одно лишь неуважение к власти. Но эрцгерцогиня была готова даже рассмотреть ее прошение. Сочтя подобное поведение безрассудным, Териод инстинктивно попытался удержать супругу.

– Это опасно, – тихо произнес он.

– Опасно? – Астина вопросительно приподняла бровь.

Эрцгерцог прекрасно знал, что она с легкостью может постоять за себя, и потому его беспокойство, по сути, не имело оснований.

Остановив попытки мужа отговорить ее, Астина отдала приказ:

– Открыть дверь.

При появлении правящей особы люди, столпившиеся вдоль дороги, почтительно склонили головы. Астина размеренным шагом направилась к месту происшествия.

На пустом перекрестке ничком лежала девушка. Несмотря на безрассудный поступок, она, казалось, была очень напугана и дрожала всем телом. Тот, кто отважился броситься под колеса эрцгерцогской кареты, явно осознавал тяжесть совершенного преступления.

Астина сосредоточилась на том, что могло заставить девушку пойти на эту крайность.

– Ты звала меня? – наконец произнесла эрцгерцогиня.

– Да, да-да, ваше высочество, – вздрогнув от неожиданности, ответила Джесси.

Она действовала импульсивно, не дав себе времени на раздумья, поэтому теперь находилась в полной растерянности и в изумлении оттого, что эрцгерцогиня лично вышла выслушать ее.

Она не выглядела угрожающе, поэтому успокоенный этим Териод прислонился к дверце кареты и принялся наблюдать за развитием событий.

– Ты осознаёшь, что сейчас совершила преступление? – спросила Астина.

– Да? Да… Прошу прощения, ваше высочество. Но у меня не было иного способа достучаться до вас.

– Рыночная площадь – не приемная великого эрцгерцога.

Астина делала выговор, но в ее словах не чувствовалось гнева. В глазах Джесси мелькнул проблеск надежды: если все сложится удачно, милосердная эрцгерцогиня поможет исправить несправедливость, выпавшую на