Разрушенные - Кристи Бромберг

одаривает меня утешительной улыбкой, меня не волнует, что она не ведет себя в своей обычной ехидной манере, потому что во мне вспыхивают все эмоции, накопившиеся за последние несколько дней.

— Что ты здесь делаешь? — цежу я сквозь стиснутые зубы. Если бы отвращение имело звучание, мой голос сейчас определенно был бы пронизан им. Ногти впиваются в ладони, руки сжимаются в кулаки, и каждая мышца моего тела вибрирует от негодования.

Требуется минута, чтобы шок исчез с ее лица, но когда это происходит, я понимаю, что маска превосходства соскользнула со своего места.

— Колтон очнулся. — Она пожимает плечами, по ее розовым губам скользит ухмылка. — Он хочет поговорить со мной наедине, — говорит она, выпячивая подбородок на случай, если я еще не знаю о ее презрении ко мне.

— Все, что касается Колтона, касается и меня.

— Продолжай мечтать, куколка.

— Сотри с лица это самодовольное выражение, Тони.

— Что, чувствуешь себя немного виноватой за то, что заморочила Колтону голову в ночь перед гонкой. Все знают, что ты играла с ним в свои маленькие игры. Что ты вымотала его. Что ты…

Воздух вырывается из нее, когда мои руки сжимают ее предплечья и толкают к стене, ярость, скрытая в спокойствии.

— Позволь мне кое-что тебе объяснить, Тони. Я скажу это только один раз, но тебе лучше послушать, поняла?

Наблюдаю, как она сглатывает, и ее дыхание прерывается, она кивает. Глаза мечутся по коридору, но вокруг никого нет, чтобы прийти ей на помощь.

Наклоняюсь ближе, в моих венах огонь, а в голосе лед.

— Ты — причина, по которой Колтон здесь. Не я. Ты. В аду есть особое место для таких женщин, как ты — женщин, которые трахаются с чужими мужчинами — и если подобное дерьмо продолжится, будь уверена, на одном из этих местечек будет написано твое имя. — Я сжимаю ее руки немного сильнее, молчаливое предупреждение, что я только разогреваюсь.

— И вот, как всё будет дальше, на случай, если ты не купила себе новые часы и все еще живешь прошлым. Колтон снят с торгов. Он принадлежит мне, а я — ему. Это понятно? — мне все равно, что она не отвечает, потому что я в ударе, и ничто меня не остановит. Вижу, как ее глаза расширяются, и продолжаю. — Во-вторых, если ты когда-нибудь попытаешься намекнуть кому-то, что между тобой и Колтоном есть что-то большее, чем деловые отношения как друга семьи, тебе придется иметь дело со мной… и я гарантирую, все будет не красиво. Ты еще ничего не видела, куколка. — Я защищаю то, что принадлежит мне, не задумываясь о сопутствующем ущербе. Она пытается вырвать плечи из моей хватки, и это заставляет меня наклониться ближе и сжать их немного сильнее. — Ты будешь относиться ко мне с уважением и держать стайку своих блудливых подружек подальше.

Несмотря на то, что мои руки держат ее в заложниках, она восстанавливает самообладание и отвечает.

— Или что?

Я продолжаю, будто она ничего и не говорила.

— Ты будешь поддерживать с Колтоном чисто профессиональные отношения и будешь держать свои сиськи и другие богатства подальше от его лица. Это достаточно ясно или мне нужно объяснить тебе доходчивее?

Ослабляю хватку, сообщение доставлено, хотя я не чувствую себя лучше, потому что Колтон все еще в постели по другую сторону стены. Тони смотрит на меня сверху вниз.

— О, думаю, ты всё объяснила предельно четко… жаль только, что ты не понимаешь, что я нужна Колтону в его жизни.

В одно мгновение я прижимаю ее к стене, на этот раз мое предплечье прижимается к ее груди, и мое лицо находится в нескольких дюймах от ее.

— Твой срок годности истек много лет назад, милочка. Я — все, что ему нужно. И если ты попытаешься показать ему обратное, можешь попрощаться со своей очень престижной работой… так что определенно подумай дважды, прежде чем снова открыть рот. — Начинаю уходить, но поворачиваюсь и смотрю на нее, в ее глазах отражается гнев. — О, и еще, Тони? Колтон не узнает об этом разговоре. Таким образом, ты сможешь сохранить свою работу, а он сможет продолжать думать, что его подруга детства и возлюбленная из университета действительно хороший человек, которой он верит, а не коварная сука, какой ты являешься на самом деле.

— Он никогда тебе не поверит. Я ведь все еще здесь, не так ли? — говорит она мне вдогонку, и я медленно поворачиваюсь, пытаясь обрести некоторое подобие контроля над чувством адской ярости, кипящей прямо под поверхностью.

— Да, пока, — говорю я, приподнимая бровь и недоверчиво качая головой, — но часы тикают, куколка. — Тони начинает говорить, но я ее прерываю. — Испытай меня, Тони. Испытай меня, потому что нет ничего, чего бы мне хотелось больше, чем доказать тебе, насколько я сейчас серьезна.

— Какие-то проблемы? — этот голос выводит меня из тумана ярости, когда я смотрю на медсестру, выходящую из палаты Колтона.

Смотрю на нее, а потом снова на Тони.

— Никаких проблем, — говорю я, приторным голосом. — Я просто избавлялась от мусора. — Бросаю на Тони еще один предупреждающий взгляд, прежде чем сделать десять шагов до палаты Колтона и войти в нее с улыбкой на лице.

С облегчением выдыхаю, оказываясь внутри, видя, что доктор Айронс занят осмотром Колтона, потому что мне нужна минута, чтобы успокоить свой громоподобный пульс и усмирить дрожащие от гнева пальцы. Колтон поднимает глаза и мягко улыбается мне, прежде чем снова сосредоточиться на докторе и ответить на его вопросы.

Делаю дрожащий выдох, который сдерживала, и вижу, как Бэккет наклоняет голову, глядя на меня, в его глазах замешательство, он пытается понять, почему мои щеки так покраснели. Я лишь качаю головой, и в этот момент доктор Айронс решает снять повязку с головы Колтона.

Мне приходится сдержать вздох, который хочет инстинктивно сорваться с губ при виде его головы. Сверху, с правой стороны, на черепе выбрит участок волос с пятисантиметровым полукружьем скоб. Место все еще опухшее, и серебряные скобы, расположенные рядом с розовым разрезом и темно-красной засохшей кровью, создают ужасный контраст.

Должно быть Колтон видит выражение моего лица, потому что смотрит на Бэккета, пока доктор Айронс осматривает разрез и спрашивает:

— Как плохо?

Бэккет кусает щеку изнутри и кривит губы, глядя на рану, а затем снова на Колтона.

— Довольно мерзко, чувак.

— Да?

— Да, — говорит Бэккет и кивает головой.

— Пофиг. — Колтон беззаботно пожимает плечами. — Это всего лишь волосы. Они снова отрастут.

— Подумай о том обилии сострадания, которое ты мог бы получить от Райли, разыграй ты