(Не) первая ночь с эльфийским Чудовищем - Полина Владимировна Корн

разговор совсем не о бывших влюбленностях Эларии. Присмотрелся к рожам. Ну… Лица как лица. У одного нос кривой, сломанный множество раз, квадратные скулы и узкие щелочки глаз. Второй тоже отличался массивной челюстью, но с носом ему повезло больше, зато густые брови нависают над глубоко посаженными глазами и губы тонкие, будто ниточка. Третья рожа вообще была странной. Вытянутый лысый череп, удлиненные пропорции, характерные для полукровок. Обычно в человеческо-эльфийских парах побеждает кровь эльфов, здесь же, явно все оказалось, наоборот. Длинное лицо «украшали» непропорционально маленький нос, острые скулы и впалые щеки. И эти вот борцы — кумиры женщин?

— У меня есть только портреты, мы их с девчонками собирали, как сувениры на память. Но, поверь, если бы ты их увидел в полный рост… Они, конечно, пониже тебя, все же люди, а не эльфы, но очень мощные фигуры, я бы сказала, выдающиеся.

«Значит она считает меня круче этих популярных бойцов? Вот и отлично» — подумалось мне. А вслух сказал:

— Что ты хочешь сказать этой демонстрацией?

— А ты сам не понял? Красота — понятие относительное! На этих мужчин приходят поглазеть и эльфийки, получается, ваши стереотипы о лощеной идеальной внешности — не более, чем веянье моды. А тенденции в ней очень изменчивы. Вчера был популярен один фасон, завтра — другой. Сегодня на пике кружево, а завтра платье, украшенное ими, отправляется в мусорку или на переделку.

Мода?

— Было бы хорошо ввести в эльфийском обществе моду на мужественность, а не на гламур, — она задумчиво постучала пальчиками по столу. — Ой! Откуда трещина?

— Я вцепился в стол от ревности. Оказалось, мысли о том, как ты смотришь на других мужчин, меня ужасно раздражают.

— Правда? — в шоколадных глазах плескались смешинки. — Приятно слышать.

— Лучше не шути со Зверем, Эл! — предостерег я, но девушка уже разошлась. Подобралась ко мне, сама приподняла подол для удобства и села сверху, лицом к лицу.

— Дрэг, я безумно рада, что не стала женой твоего брата, — изящные ручки обняли за шею. — Или кого-то еще.

— И я рад, — мой голос дрогнул. — Что такое сокровище досталось именно мне.

— Я мало смыслила в эльфийских брачных традициях, поэтому понятия не имела о последствиях столь импульсивного решения. Признаюсь, впервые увидев тебя на трезвую голову, я испугалась.

Мое сердце дрогнуло. Значит, сначала я показался ей страшным?

— Но теперь, когда лучше узнаю своего мужа, у меня и мысли не возникает смотреть на других мужчин, поверь. Хочешь, докажу?

Озорная улыбка, играющая на губах супруги, меня вдохновила. Что задумала моя маленькая Ежевичка? Кивнул, ощущая, как в паху неизбежно твердеет. Ее близость пьянила, сводила с ума, неминуемо заманивала Зверя в сети, из которых ему невозможно было выбраться. Да он и не хотел.

Тонкие пальчики подцепили пуговицу на моей рубашке, одну другую, третью. Вскоре жадному взору Эларии предстали твердая грудь и живот. Она словно нарочно потерлась об меня бедрами, качнулась вперед и начала целовать. Но делала это не беспорядочно.

Ее мягкие губы касались каждой безобразной отметины, оставшейся на моем теле после всех издевательств брата. Оголенное плечо вспыхивало под ее поцелуями, далее последовали ключицы, грудь, едва заметная, но плохо зажившая царапина под соском. Я напрягся сильнее, откидывая голову назад. Что происходит? Это доказательство искренности ее симпатии?

Стоило расслабиться, как Эл перешла на другую сторону, стянув рубашку и со второй руки. Она упала на пол за стулом. Здесь шрамов было больше, безобразные уродливые рубцы покрывали предплечье, плечо и имелось несколько крупных отметин над соском.

— Приходит уже понимание? Думаешь я бы стала целенаправленно ласкать мужчину, который мне не нравится? — спрашивала она в перерывах между поцелуями.

Я дал себе слово ни за что не дать Зверю участвовать в этой сцене. Это было личное, принадлежащее только Эл и мне. Продолжая свою сладкую пытку, жена слезла с моих колен, и опустилась ниже, дернув ремень брюк. Неужели сейчас я смогу почувствовать ее губы на себе впервые? Внутри все замерло в предвкушении. Член дернулся, упруго выскакивая наружу.

Сжал челюсти, подавляя в себе желание доминировать. Я не мог себе позволить сломать то хрупкое нежное чувство, зародившееся между мной и Эл. Зверь брыкался где-то на границе сознания, стараясь захватить контроль, но пока я успешно удерживал позиции.

— Какой красивый мне достался… муж, — проворковала Элария, накрывая головку губами.

Великое Древо, дай мне сил! Я вцепился пальцами в стул, на котором сидел.

10.2

Влажный теплый язык обводил головку, спускался вниз к основанию, повторяя узор выпуклых вен на стволе, щекотал уздечку и снова возвращался вниз. Я судорожно хватал ртом воздух. Это… Не могло сравниться ни с чем! Разве только с теми моментами, когда я мог дать волю своему Зверю и одновременно присутствовать при этом.

Рука Эл последовала за язычком, полностью высвобождая член из брюк вместе с мошонкой.

— Позволишь мне попробовать кое-что? Читала в одном развратном эльфийском романе.

Я едва мог дышать, а еще надо отвечать на вопросы! Пробормотал нечто, отдаленно похожее на согласие.

— Не дергайся, муж мой, — она потянулась губами к основанию члена, коснулась ими мошонки и… втянула одно из яичек в рот! При этом ее рука продолжала скользить по стволу вверх-вниз. Ее губы обнимали и слегка оттягивали яичко вверх, в то время как язык продолжал ласкать его уже у нее во рту. Сразу же захотелось кончить.

— Эл… — прохрипел, отрывая ладонь от стула и зарываясь в ее темные густые пряди.

— М? — с громким причмокивающим звуком она выпустила яичко.

— Это слишком, Эл… Зверь придет.

— Я его не боюсь. И вообще… договорись с ним, — ответила жена, продолжив то, что делала, только с другой стороны.

Со Зверем невозможно договориться, он просто хочет и берет, никого не спрашивая. Но ведь Эл не чувствует страха, тогда почему я так к нему отношусь? Я смотрел, как моя женщина снова возвращается в головке, беря ее в рот, как могла глубоко, ее ритмичные четкие движения взывали к самым низменным частям моего сознания, в голове проносились фантазии: одна порочнее другой. И в каждой из них я был Зверем.

Не хочу! Желаю насладиться каждым ее вздохом, всхлипом и криком, когда она будет стонать подо мной, прямо здесь, в библиотеке!

— Ах-р-р! — вырвалось из горла. Эл смаковала меня как самый вкусный эльфийский леденец. Я инстинктивно двигал бедрами вверх, стремясь войти глубже, но она не давала. Ласка превратилась в томительную нескончаемую муку. На лбу выступила испарина, древесина на краю стула треснула — так сильно я