Несносная девчонка - Элизабет Роллз

Джек с мрачным видом воззрился на дверь в гостиную. Никогда прежде он не чувствовал себя неуютно в собственном жилище. Он никак не мог решиться войти. Но сделать это придется. Не извиняться же через массивную дверь! Он знал, что Крессида в гостиной вместе с Мэг. Последние два дня она вообще не появлялась в библиотеке, и ее отцу помогал Джек вместе с Марком. Они встречались только в столовой. Гамильтон проверил, не висит ли на ручке двери ленточка.

Наконец он вошел и увидел Крессиду, на коленях которой спал его крестник. Мэг сидела, поджав ноги, на диване и старательно что-то шила. Кажется, платье.

– А, привет, Джек. Я нашла это на чердаке. – Мэг указала на коричневый бархат. – Старое платье. На него ушел, пожалуй, не один ярд материи. Неудивительно, что у наших бабушек имелось всего два или три платья. Ведь они, должно быть, стоили целое состояние. Ты не возражаешь? – Она снова склонилась над шитьем.

Изумленный Джек покачал головой. Мэг перешивает платье? Ну и ну!

– Мэг, ты уверена, что коричневый цвет тебе к лицу?

Не поднимая головы, та ответила:

– Господи, Джек! Причем здесь я? Крессида будет выглядеть в нем сногсшибательно. Зеленое платье ей идет, но между шестнадцатью и двадцатью годами девушки меняются. А швы, как их ни выпускай, делу не помогут. Ей необходимо новое платье, и это – моя благодарность за беседы на французском и итальянском, поскольку Крессида не берет платы.

Джека словно обожгло. Он-то считал, что Крессида носит облегающее платье, чтобы выставить на обозрение свои прелести. Ему и в голову не приходило, что у нее нет другого. И она отказалась взять у Мэг деньги. Какой же он идиот!

Он повернулся к девушке, – и сердце его замерло. Она держала на руках его крестника и, склонив к младенцу голову, с нежностью его баюкала. Джек был потрясен и сражен. Он захотел, чтобы это был его ребенок. Сын и наследник. Его и Крессиды.

А пока что предстоит извиниться.

– Э… Кресс…

Она медленно подняла голову. Господи! Если можно убить взглядом, то он уже лежал бы мертвым на ковре. Джек торопливо поправился:

– Мисс Брамли, не хотите ли пойти погулять?

По ее виду было ясно, что она посылает его к черту, но улыбнулась девушка учтиво.

– Нет, благодарю вас. Сэр.

Он сжал зубы, стараясь не смотреть в сторону Мэг, которую явно заинтересовало происходящее. Но как же извиниться за свое наглое предложение, если он не может остаться с Крессидой наедине?

– Я бы хотел поговорить с вами без свидетелей, – сказал он, надеясь, что Мэг поймет намек и удалится.

Та намек поняла, однако, склонившись над шитьем, заявила:

– О, Джек, не обращай на меня внимания.

– Мисс Брамли. – Он сделал еще одну попытку.

Взгляд зеленых глаз был непримирим.

– Все, что вы хотите мне сказать, можно сделать в присутствии леди Резерфорд, – тихо ответила Крессида и опустила глаза.

Джек оторопел, но взял себя в руки. Если эта хитрюга хочет, чтобы он приносил унизительные для него извинения в присутствии других, то она…

Джек сжал кулаки, глядя на блестящие рыжие волосы, убранные в аккуратный пучок. Пальцы кололо от желания погладить Крессиду по голове. А она даже не желает на него взглянуть!

– Мисс Брамли… Крессида… – начал Гамильтон и почувствовал, что его душит галстук. Он с раздражением попытался ослабить узел. – Я… я вчера утром выставил себя круглым дураком. То, что я сказал… предложил… низко. Мои… мои слова… были оскорбительны, и я приношу свои глубочайшие извинения.

– У вас снова случилось помутнение рассудка? – спросила Крессида.

Джек кивнул.

– Хорошо, – натянуто продолжала она. – Должна заметить, виноваты не вы один. Я… я прекрасно сознаю, что мне тоже не хватило благоразумия… Если мое…

– Нет! – Джек бросил на нее гневный взгляд и тихо произнес: – Крессида, не надо пытаться взять на себя вину за мое поведение. Понятно?