Безрассудная принцесса - Трейси Лоррейн

— Я скучала по тебе, — признается она, и воздух вокруг нас становится таким густым, что я едва могу дышать.

— Черт возьми, детка. Я тоже по тебе скучал, — наконец удается сказать мне, но слишком поздно. Ее рука уже обмякла в моей, и когда я оглядываюсь, она снова без сознания.

После того, через что она только что прошла, возможно, это к лучшему, но, черт возьми, если я не хочу снова слышать ее голос.

Мне больно, что я не могу повернуть в нашу часть города и отправиться домой. Каждая частичка меня жаждет закрыть за нами дверь моей квартиры и просто держать ее со мной, пока я не найду способ доказать ей, что я не тот монстр, которого я показал ей.

Но я не Тео, и я не собираюсь запирать ее в своем замке, как какую-то девицу в беде. Как бы сильно я ни хотел оставить ее при себе, это не принесет мне никаких очков в плане прощения.

Поэтому я заставляю себя поступить правильно и направляюсь туда, где, я знаю, она будет чувствовать себя как дома и ей будет комфортно, когда она проснется и вспомнит, что произошло.

Дверь открывается задолго до того, как мы подходим к дому.

— Что случилось? Что не так? С ней все в порядке?

— Я в порядке, — бормочет Джоди, прижимаясь к моей груди, и Джоанна бежит к нам в пижаме, ее глаза расширены от страха.

— Что случилось?

— Все в порядке, — снова говорит она глухим голосом, лишенным каких-либо эмоций.

— Я собираюсь затащить ее в постель. Ты можешь приготовить ей горячий напиток или что-нибудь еще? — Спрашиваю я, чувствуя, что ей нужно чем-то заняться.

Джоанна пристально смотрит на меня, ее губы открываются и закрываются.

— С ней все в порядке, я обещаю, — уверяю я ее, воздерживаясь от того, чтобы сказать ей, что все могло бы быть совсем по-другому прямо сейчас, если бы мне потребовалось еще десять секунд, чтобы добраться до нее.

— Ее спальня первая справа.

— Спасибо тебе, — говорю я, крепче прижимая Джоди к груди, когда начинаю подниматься по лестнице.

— Я могу ходить, — бормочет она, хотя на самом деле не прилагает никаких усилий, чтобы сразиться со мной.

— Я знаю, но тебе не обязательно делать это прямо сейчас. Позволь мне взять вес на себя.

Она вздыхает и снова кладет голову мне на плечо.

Когда мы добираемся туда, ее дверь приоткрыта, поэтому я открываю ее пинком и вхожу внутрь. Я не утруждаю себя осмотром ее пространства; я слишком обеспокоен девушкой в моих руках.

Опуская ее на кровать, я сажаю ее на край и опускаюсь перед ней на колени, беря ее руку в свою.

У меня перехватывает дыхание, когда я наконец-то хорошо вижу ту сторону ее лица, которая была скрыта от меня в машине.

— Детка, — выдыхаю я, высвобождая одну из своих рук, чтобы нежно обхватить ее раненую щеку. Она уже распухла, засохшая кровь покрывает мелкие царапины, нанесенные грубой кирпичной кладкой, к которой ее прижали.

Густой макияж размазан по всему лицу, по щекам потекли темные полосы от слез.

— Не надо, — шепчет она, отворачивая от меня лицо и опуская глаза в пол.

— Что тебе нужно?

— Ты должен уйти, — признается она.

— Я не могу сделать это прямо сейчас, Демон, — честно говорю я ей, моя рука скользит по ее затылку, а другая слегка сжимает ее руку. — Мне жаль, но я… Я просто не могу. — Я крепко закрываю глаза, образ этой пизды с его руками на ее теле заполняет мой разум, в то время как ярость течет по моим венам.

— Мне нужно в душ. Я-я пахну, как—

— Ладно. Где ванная?

— Через х-холл, — печально говорит она, ее голос срывается от эмоций.

— Эй, — говорю я, убирая свою руку из ее и поворачивая ее спиной к себе. — Все будет хорошо. Я рядом. Я не позволю тебе упасть.

Выражение ее лица смягчается от моих слов, и слезы наполняют ее глаза.

— Черт, это не должно было заставить тебя плакать.

Она слегка качает головой. — С-спасибо т-тебе… за мое спасение.

— Я всегда буду спасать тебя, детка.

Шаги поднимаются по лестнице, прежде чем обеспокоенный взгляд Джоанны останавливается на нас.

— Я в порядке, мам. Обещаю, — уверяет она ее, даже умудряясь слегка улыбнуться. — Какой-то парень напал на меня после работы. Он получил немного… Но я в порядке.

— И ты не против, что Тоби здесь? — спрашивает она, заставляя мой позвоночник выпрямиться.

Меня охватывает паника, потому что я знаю, что, если Джоди скажет «нет» прямо сейчас, у меня не останется выбора, кроме как встать и уйти от нее.

Весь воздух вырывается из моих легких, когда Джоди кивает один раз, давая Джоанне ответ.

— Посиди с ней, — говорю я, неохотно отпуская Джоди и вставая. — Я собираюсь включить душ, хорошо?

Джоди снова кивает, и я выхожу из комнаты, в то время как Джоанна бросается к ней.

Джоанна притягивает дочь к себе и крепко обнимает ее, когда рыдания Джоди разрывают воздух, и моя грудь сильно сжимается.

Возможно, Джесси был прав. Может быть, я не должен был позволять ей появляться в том месте сегодня вечером. Хотя в одном можно быть чертовски уверенным.

Она не собирается возвращаться.

Если она все еще хочет танцевать, раздеваться, что угодно, тогда я найду для нее безопасное место, чтобы сделать это. Хотя что-то подсказывает мне, что любые идеи, которые у нее могли быть о том, что влечет за собой эта работа, были разрушены тем, как закончилась ее первая ночь.

Это заставляет меня хотеть вернуться и убить этого ублюдка снова.

Протискиваясь в ванную, я быстро включаю душ, прежде чем вернуться за своей девушкой.

— Пошли, давай смоем с тебя эту ночь.

Взяв ее за руки, я поднимаю ее на ноги, прежде чем снова поднять ее с них.

— Тоби, — удивленно восклицает она.

— Я говорил тебе, детка. Я держу тебя.

Джоанна смотрит, как мы уходим, и когда я оглядываюсь, я нахожу, что ее глаза полны беспокойства, но на губах играет легкая улыбка.

— Она у меня, — одними губами произношу я, и она кивает в знак согласия.

В ту секунду, когда мы оказываемся в ванной, я пинком закрываю дверь и ставлю ее обратно на ноги.

— Ты в порядке? — Я спрашиваю, но она не отвечает. Она просто тупо смотрит на мою грудь.

— Господи, Демон, — выдыхаю я, притягивая ее обратно в свои объятия, прижимая наши груди друг к другу, когда я крепко обнимаю ее.

Ее дыхание становится более прерывистым, чем дольше я держу ее, пока она полностью не разваливается на части, отказываясь отпускать, пока она не выплеснет