Прятки с судьбой - Анна Милок

не походили на наши: сплошь белокаменные, и ни одной деревянной. Дороги мощённые, из ровных серых булыжников, такое чудо я видела впервые. Цокот копыт отскакивал от неё и звонким мячиком прыгал по переулкам.

Здесь, внутри кольца из горных пиков, было намного теплее. Даже ветер – хулиган, что бесчинствовал на тропах и перевалах, сюда заходил робким гостем. И всё равно почти все девушки, что встречались на нашем пути, были с покрытыми волосами. Пусть и было их не шибко-то много.

Всё было ново и в диковинку, но чего не хватало, так это зелени. Если центральная площадь Родни ещё могла похвастаться цветочной порослью и насаждениями, то в районах победнее одинокое деревце встретить было за счастье.

Единственное, что мне оставалось так это бросать взгляды полные зависти на свиту князя. Их путь лежал к богатому замку, зелёным паркам, роскоши. Мы же с Гатой отдалялись от центра все дальше и дальше в унылую серость. Надо же, хотела сбежать со двора и жить вдали обычной крестьянкой, вот чем всё обернулось.

– Ну наконец то, – вздохнула бабушка Гата. – Ничего лучше дома нету.

И я уже была готова с ней согласиться.

Двое молодцов, сопровождавших нас, помогли знахарке спуститься. Я же от их помощи отказалась, о чём тут же пожалела. На онемевших, затёкших ногах далеко не ускакала, перевалилась как мешок через перекладину и приземлилась аккурат на уязвленное самолюбие.

– Не належалась что ль, голубка? – подшутила старушка, пока мужчины деловито отводили взгляд, чтобы не вгонять меня в ещё большую краску.

Домишко у Гаты был небольшой, без изысков, лишь самое необходимое. А из украшений только гирлянды из сухоцветов. На каждом выступе, колышке, гвоздике висел пучок трав. Помимо сеней комната была одна: здесь и спали, и ели, и гостей привечали.

Дружинники помогли занести пожитки, на том и откланялись перед знахаркой. Странная она, почёт и уважение имеет, а живёт в таком неприглядном месте.

– Окатиться бы сейчас, пылюку смыть, – захлопотала старушка по дому.

– Чудесно бы было, – протянула и я мечтательно.

Благо баба Гата живо напомнила, что я не в сказке какой очутилась:

– Ну и чего стоишь тогда столбом? На, – уж не ведаю, откуда столько прыти у знахарки, что минуту назад едва ноги передвигала, но я ведро, ею же метко запущенное, едва поймать успела. – Руки-ноги вроде не ломала, вот и топай. За порогом налево и до конца.

Несколько секунд я ошалело хлопала глазами, и только потом поняла, что бабушка не шутит. Ваду-таки действительно придётся таскать мне. Может, эти все обязанности с именем передаются? А что, назвалась бы Славкой и сидела бы сейчас в зеркальце рожицы кривила.

Подумала и загрустила. Вдруг и Всеславу жаль стало, да и боязно. Как она там?

За тяжёлыми думами точно бы колодец пропустила, да чуть в него сама не угодила. Низенький сам, а из нутра его холодного жердина торчит, как лапа цапли. И так я его обошла и эдак, догадалась потянуть за вторую лапу этой цапли.

Лязг! Бульк! Батюшки, не уж то ведро утопила?! А нет, на верёвочке оно. Рассматривала я его, перевалившись через покатый бортик, а оно само ко мне подниматься начало. Ну, не само, конечно, старик какой-то за цаплю потянул, да и вытащил, перелил содержимое в свою бадью, да и пошёл дальше по своим делам.

Вот если и будут у меня когда дочки, я их не шить да вязать учить буду, а как из колодезя воду набирать. Прикинув, что дело-то в общем не сложное, я подпрыгнула повыше и ухватилась за лапу. Да вот силёнок-то у меня до обидного мало оказалось. Болталась я на этой цапле, как висельник по ветру. По крайней мере на душе было так же заунывно. Пошла на хитрость: стала половинку ведёрка в воду окунать. Так дело пошло ловчее, за три подхода моё собственное оказалось полным водицы студёной.

– Гляди, пуп не порви, – раздался задорный смех позади. – Ай да, крепыш!

Глава 33

Уж чего не могла стерпеть никогда, так это насмешек. Если бы Людмила, хоть раз сказала бы мне, что вышивание под силу только крепким мужам… а ещё лучше наказала бы и близко не подходить к полотнам, я слыла бы лучшей мастерицей на всю округу. Жаль, нянюшка до такой хитрости не додумалась.

Вперив руки в бока, я круто повернулась в сторону обидчика. Готова была высказать все, что на душе кипело, а этого и делать не пришлось.

Напротив стояли двое парней, похожих друг на друга как две капли воды, даже рты их были разинуты в одинаковом изумлении. Одно было в них отличие – кушаки разных цветов.

– Девка?! – неверяще прошептал один, внимательно оглядывая с головы до пят. Да, долгая поездка не красила меня, но уж не настолько, чтобы спутать с юнцом.

– Позволь я помогу, красавица, – второй братец оказался посноровистее. Оттолкнул временного соперника локтем, подошёл ко мне ближе и словно играючи поднял полное ведро.

– И я помогу, – отмер первый и подбежал к цапле. В два рывка он набрал воду в свои вёдра. – Чтобы не пришлось тебе еще раз сюда бежать.

Чуть со смеху не померла, пока братья в гляделки играли да вёдрами мерялись.

– Ну веди, голубка.

– Ты не из местных, видать, мы тебя тут раньше не видели.

– А зовут-то как?

Вопросы от них сыпались, как ругань с Прохора, когда я злосчастных кролей выкрала. Нескончаемым потоком прямо. Взаперти их неделю держали что ли? Вон как по обычному общению с людьми истосковались.

– Айка, не местная я. Вот, баба Гата приютила.

Имя знахарки пыл ухажёров знатно поубавило. Мне даже показалось, что они переглянулись друг с другом, округлив глаза. Хоть бы дёру не дали, я сама столько вовек не дотащу.

– А ты ей кем приходишься?

– Уж не родня ли?

Молчание братьев было недолгим.

– Седьмая вода на киселе и то роднее будет, – мой ответ их явно обнадёжил, придал сил и уверенности, но ровно настолько, чтобы до порога знахаркиного дома дойти и там вёдра оставить.

– Мы это… за вёдрами потом заскочим, ты их в сенях брось.

– Да, дела у нас просто…

– Я, кстати, Макар.

– А я Игнат.

На этом два сорванца, одинаковых с лица, умчались по проулку прочь. А я-то раньше считала нянюшку грозой всех парней, а оказывается есть зверь и пострашнее для них.

В избу втаскивать вёдра пришлось самостоятельно, чуть ли не волоком тащила, расплёскивая щедро содержимое на пол. За этим нелёгким занятием