Романовы forever - Анна Михайловна Пейчева

– Любит, – согласился Алексей, застегивая две разошедшиеся на широкой груди пуговицы. – И будет любить, пока не выйдет замуж. Потом ей станет не до этого. Женщина должна воспитывать детей, а не по кустам галопом скакать. Главное для жениха – как-то дотянуть до свадьбы, не сломав шею. Пока это представляется мне трудноисполнимым.

Парень наконец завершил свой туалет, отряхнул руки и протянул ладонь императору:

– Алексей.

– Николай Константинович, – скрывая улыбку, пожал руку монарх.

В голубых глазах Алексея последовательно отразились: узнавание, удивление, сомнение, уверенность в правильности узнавания, легкий испуг, сильный испуг и затем паника. Его жесткая ладонь, сжимавшая высочайшую длань, обмякла, как вареные спагетти.

– Ваше величество! – изменившимся голосом залопотал Алексей. – Простите за допущенную недопустимую вольность…

– Ну-ну! – приструнил его император. – Не падайте в моих глазах, Алексей, такое жалкое поведение вам не к лицу. Никаких недопустимых вольностей вы не допустили. Приятно с вами познакомиться.

Алексей открыл и сразу же закрыл рот.

– Давайте так, – предложил государь. – Я для вас в первую очередь – отец невесты. Так что успокойтесь и скажите: вы правда разбираетесь в технике?

– Так точно, ваше императорское величество, разбираюсь! – отсалютовал Алексей.

– Хорошо, Алексей. Вы могли просто ответить «да, Николай Константинович». Пойдемте тогда со мной.

– Слушаюсь! Рад стараться, ваше императорское… То есть, конечно, пойдемте, Николай Константинович, с удовольствием.

Николай Константинович завел возможного родственника в гараж, где стоял наполовину готовый акваавиаавтомобиль. Серебристо-серый, обтекаемой формы. Пока что – в виде каркаса. Складные крылья расправлены, складные винты лежат рядом на табуретке. В итоге должно было получиться нечто среднее между миниатюрным двухместным вертолетом и катером.

Пока гость описывал круги вокруг инновационного авто, император переоделся в серый комбинезон с зеленым логотипом Русско-Балта на груди: стилизованная ромашка с пятью лепестками. Не слишком брутальный символ, но завод делал ставку на другую аудиторию – а именно на клиентов, заботящихся об экологии. Раньше на капотах «русско-балтов» красовались традиционные двуглавые орлы, но в восьмидесятых произошел большой ребрендинг.

Изобретение Николая Константиновича привело Алексея в полный восторг. Парень настолько увлекся изучением новинки, что забыл о своем смущении перед первым лицом государства и забросал это лицо вопросами о технических характеристиках машины. Император с готовностью разложил на столе чертежи и схемы, распечатанные на широкоформатной рисовой бумаге и озаглавленные «Фодиатор-1».

– Кстати, Николай Константиныч, а почему вы его так назвали?

– Фодиатор, Алеша, это такая летучая рыбка, – указал на яркий настенный плакат император. – Блестящая, гибкая, живет в южных морях, но может добраться и до Норвегии. Умеет и плавать, и парить в воздухе – совсем как моя будущая машина.

– И к тому же слово «фодиатор» очень похоже на «радиатор», – отметил Алексей.

– Ты прямо мысли читаешь, – восхитился Николай Константинович. – Молодец! Я так же решил. Слушай, Алеш, поможешь вот эту штуку сюда прикрутить?

Единомышленники, перебрасываясь специальными фразами, принялись возиться с детальками всех форм и размеров. Ради таких вот моментов Николай Константинович рано вставал по утрам. Что может быть приятнее, чем в спокойном одиночестве – или в хорошей компании, как сегодня, – поделать своими руками что-то полезное, осязаемое?

– Должен вам признаться, Николай Константиныч, что я так и не нашел неисправности в той скатерти, – повинился Алексей, ковыряясь тонкой отверткой в зеленой электрической плате. Император, лежа на теплом полу под машиной, занимался подвеской, лишь краем глаза поглядывая на помощника – тот явно знал свое дело. – Вы, наверное, видели по телевизору, как самобранка глючила.

– Да уж, рябчика, фаршированного каталонским апельсиновым кремом, я бы не рискнул пробовать, – отозвался государь.

– В общем, я ее обследовал полдня, от прогулки с великой княжной, дурак, отказался, и все безрезультатно! Готов поставить на кон свой диплом Московского государственного университета, что с такими продуманными решениями эта скатерть должна работать идеально. Меня эта мысль теперь мучает, спать не могу.

– Не переживай, Алеша, – император на секунду высунулся из-под днища автомобиля, – мастера Волжского альтернативного, которых мы вызвали, сказали то же самое.

– Неужто и они ничего не обнаружили? – обрадовался Алексей.

– Нет. Сказали, человеческий фактор. Может, принц Мануэль задел пульт, когда размахивал руками и свечку уронил. Или Столыпин, когда бегал с графином.

– Эти могут, – с презрением сказал Попович.

– И чего Кати в них нашла? – спросил император у блестящих клапанов пневмоподвески. Клапаны грустно молчали. – О чем она только думает? Неужели она считает их достойными? – Он снова выглянул из своего укрытия. – Слушай, Алеш! А знаешь что? Я с ней поговорю насчет тебя.

– Правда? – вскинул светлую голову напарник. – Она классная девушка. Да еще с таким папой! Было бы жаль проиграть.

– Все, можешь считать, поддержка государя-императора всероссийского у тебя в кармане. Передай-ка мне вон тот гаечный ключ!

Глава 14. Мелисса на грани взрыва

– Фу, – брезгливо поморщилась Мелисса. – Гадость какая.

– Не гадость, а кибернетические жуки, – наставительным тоном сказала Прасковья Ленивкина, глава научного центра «Емеля». Несмотря на свое скромненькое название, «Емеля» был той самой черепахой, на которой базировалось будущее России: центр занимался разработками оригинальных оборонных решений по заказу правительства и, в отличие от черепахи, продвигался вперед с фантастической скоростью. – Новое слово в разведке. Куда эффективнее и незаметнее устаревших квадрокоптеров. Не говоря уже о стоимости их производства. Вы посмотрите, какие очаровашки!

Прасковья – крепкая пожилая тетенька, более всего похожая на домохозяйку, но на самом деле имевшая степень доктора технических наук – поднесла к самому носу Мелиссы хрупкую шевелящуюся игрушку размером с ноготок.

– У него что, еще и ножки есть? – с отвращением уточнила Мелисса, отклоняя голову назад.

– И крылышки, – кивнула Прасковья, – и камера, и датчики, и аккумулятор, и интерсетевой модуль, и звукозаписывающий микрофон, и много чего еще. – Она легонько подула на микроробота, тот встрепенулся и с негромким жужжанием взлетел. – Вы только представьте, на что он способен! Преспокойно может пробраться, например, в Овальный кабинет, а президент Америки всего лишь подумает: «О, жучок! К жаре, наверное!» Да, к жаре, госпожа президент! Российская разведка задаст вам жару, янки!

Мелисса с удовольствием задала бы жару нынешней президентше Америки, этой выскочке, но жуки как-то не внушали в этом плане особого доверия.

– Может, покажете, на что они способны?

– Пожалуйста, прямо сейчас. – Прасковья сделала знак своему ассистенту, тот подбежал с лэптопом (конечно же на крышке – коронованная рыбка). На экране показывалось довольно странное и скучное кино: документы крупным планом, шариковые ручки, помада, сигареты «Кощей» – любимая марка Мелиссы…

Секундочку. Секунду!

– Постойте, это же не… – обмерла Мелисса.

– Совершенно верно! Это ваша сумка изнутри, Мелисса Карловна, – подтвердила Прасковья. – Пока мы