Охота на зверя - Екатерина Политова

Белые на черном глаза оглядели меня в ответ:

— Ты тоже. И не зови меня так, моё имя Раад, — ответил Двойня и спрыгнул в тень, которая тут же уменьшилась, побледнела и вернулась к своему хозяину — Шаке.

Я усилием воли заставила баорий потухнуть и покачнулась, обернулась в поисках дивана, держась за рану под рубашкой. Нельзя было складываться пополам от боли при Двойне и показывать свою слабость. И тут Шака с грохотом рухнул на колени, упираясь руками в пол, татуировки продолжали мерцать, а сквозь майку уже довольно ярко просвечивал синим ши-ире.

— Что-то не так с камнем? — спросила я.

— Заткнись, Энид… — процедил он.

Шака боролся с чем-то. Мне хотелось прикоснуться к нему, чтобы понять, что происходит. Но я не решалась, боясь, что сила искажений перекинется и на меня. Недо-человек Двойни пошел рябью, когда Шака начал светиться, мало ли что это может быть. Да, собственно, всё что угодно. Поэтому я лишь аккуратно наблюдала.

— О, куда делся Шака-добряк? — я уселась на диван, достала из-под него ножны и вернула в них шпагу, баорий уже почти остыл.

— Знаешь, — выдавил он, содрогаясь всем телом, словно пытался сдержать судорогу, — классные труселя, с цветочками…

Шака оттолкнулся от пола, сел, прислонившись к стене, и рассмеялся. А потом скривился и потер грудь, где ярко горел синим ши-ире, передавая это свечение его татуировкам.

— Спасибо, — отозвалась я и прикрылась пледом. — А ты выглядишь очень празднично со всем этим сиянием.

Мне даже начало казаться, что пока я его подкалываю — рана болит меньше. Шака закрыл глаза и глубоко дышал, это было очень похоже на то, что делаю я, когда чувствую силу ши-ире. Может быть, мы действительно чем-то похожи? Только вот ни он, ни я пока не знаем точно, чем.

— Да прекратишь ты уже, сученыш? — пробормотал Шака.

— Разговариваешь со своим камнем? — я пыталась найти максимально небольную позу, чтобы сесть. Не удавалось.

— Мстишь мне?

— Отвлекись, перестань на нем сосредотачиваться, — сказала я.

— Покажи грудь, и я отвлекусь, — он похабно оскалился, но глаза так и не открыл.

Идиот, и зачем я ему помогаю?

— Перестань сопротивляться. Не веди себя с ним как марионетка, веди себя как кукловод. Как хозяин, черт возьми.

— Ты поможешь, если просто помолчишь… Я представляю тебя голой.

Я цыкнула, ах вот оно что.

Повертела пробирку с темно-красной, почти черной кровью Двойни. Нет, Раада. Маркус рассказывал мне, чтоб на крайний случай, если у меня возникнут проблемы с Теневой Стороной, я добыла кровь Двойни. Но рассказал ли он, в какую цену она мне встанет? Я даже сама пока не знаю, во что это выльется. Ресурсы «Глаза и уши» теперь в моем распоряжении. Надеюсь, это значит, что они не выставят мне счет за информацию о Лотане Легранде. Но хочу ли я при этом помогать тене-людям в их внутренних распрях?

И как их внутренние распри связаны с нашими внешними? Ведь Ловошш пришел не ко мне. Он пришел к Сэре и сделал это почти ценой собственной жизни. И говорил о камне. Но о каком? И что известно теням? Поговорить бы с Раадом ещё раз, но в более спокойной обстановке. И без лишних свидетелей.

Татуировки Шаки перестали светиться, и теперь он заинтересованно разглядывал меня. Я выдержала его взгляд, это было довольно легко. Правда, почему-то захотелось смеяться. Смотрел, словно заинтересованный песик. А теперь я точно знаю, что он большой и серый кане-корсо.

— Так что с тобой происходит? — нарушила я молчание.

— А с тобой? — он улыбнулся.

Ох, парень, ты не сможешь вечно закрываться от меня этой улыбкой.

— Хочу свои штаны обратно и чего-нибудь поесть, — сказала я, пока зрительный контакт с хозяином улыбки был достаточно сильным, чтобы до него дошло уже, наконец.

— Пончик сказал тебя не кормить, потому что он ещё не закончил, — Шака встал, поднял пистолет и сунул его обратно за пояс.

— Псина, я не собираюсь сидеть здесь вечно, — он начинал меня раздражать.

— Вот это было грубо.

— Я и не так могу. Ты воспользовался моим положением, а не просто помог. Какова цена? Что тебе нужно? Отвечай, а не то, клянусь, я проткну твой синий камень раскаленным баорием и выйду отсюда.

Шака рассмеялся.

— Энид, пуля быстрее меча.

Такие как он улыбаются до первой дырки в легком, до первой проткнутой артерии. Нет, я не хотела сейчас его убивать, но нужно быть готовой ко всему.

Я вдруг почувствовала это. Вот оно. Ши-ире во мне заурчал словно котенок и обдал мягкой волной по позвоночнику, задержался болью в боку. Шака продолжал улыбаться, я уставилась на него. Стой смирно, сейчас я заставлю тебя поплясать словно марионетку. В парке не вышло, но сейчас у меня есть время для экспериментов.

— Эй, Шед! У тебя закончилось пиво, — в комнату ввалился почти абсолютно круглый человек. Его засаленные темные волосы торчали в разные стороны, на носу были перемотанные изолентой очки. Маленькие глазки подпирали пухлые красные щеки. В одной руке он держал огромный пончик с розовой глазурью, а во втором прозрачный пакет с остальными пончиками, они слиплись там, а глазурь вся смешалась. Его серая рубашка и штаны были сплошь заляпаны сахарной присыпкой. Он смерил меня взглядом, сунул пончик в рот и облизал пальцы.

— И этими руками ты меня лечил? — с отвращением сморщилась я. Хорошо, до меня дошло, почему его прозвали Пончик.

Шака закатил глаза и шлепнул рукой по лбу.

— Чувак, я же сказал тебе не высовываться…

— Так она ж всё равно проснулась! — Пончик ткнул в меня толстым мокрым пальцем так, словно меня нет. — Пиво кончилось, благо сладкое осталось.

И он, облизываясь, полез в пакет. И кто носит пончики в пакете? Для этого ведь есть коробки…

Что может быть хуже того, что меня видел голой повелитель тене-людей, Шака и его мать, которая реквизировала мои штаны? Только то, что меня лечил и прикасался ко мне своими липкими руками этот сладкоежка.

Неприятно было осознать, как я желала, чтобы этот пухлый парень сейчас протянул мне весь пакет с его закуской. Мой желудок не просто взбунтовался, он взорвался страшнейшим голодом. Пончик сам вряд ли расстался бы со своей добычей. Попросить его было легко. Его ши-ире оказался податлив словно хлебный мякиш. От такого мои глаза точно не загорятся как стоп-фонари на магистрали.

Приказ Шаке тогда в парке вдруг потребовал слишком много. Поэтому он заметил. Однажды я ещё потренируюсь на тебе, засранец.

— А в этом холодильнике пива нет? — спросил Пончик, направляясь