Осколки правды - Анастасия Пименова

Кажется, если я не дотронусь до ключа в ближайшие несколько секунд, то у меня кровь из глаз пойдет.

Я закричала, когда мои пальцы оказались в нескольких сантиметрах от цели, не желая подчиняться.

– Ты делаешь только хуже, – пробормотал Кристиан, когда я взяла ключ и взглянула на него, чувствуя, как что-то мокрое скатилось по щеке. Слеза? Или всё-таки кровь? – Теперь сними ограничители.

Я так и сделала, слыша в следующую секунду, как на пол спали, словно оковы, браслет и ошейник. Этот звук прозвучал так громко, что послышалось эхо.

– Сопротивляйся, Кристиан…

– Замолчи и попробуй пробить телекинезом стену справа от тебя, – отдал он очередной приказ, который тут же прочно засел у меня в мыслях.

Не желаю этого делать!

Теперь я не могу не произнести ни слова, а лишь мычать и продолжать противиться.

Я наоборот отвернулась от стены, зажмурившись и заведя руки за спину.

Напряжение, которое исчезло, тут же вернулось с двойной силой.

Больно! Мне очень больно! Ранее я думала, что физическая боль – худшее, но сейчас… Это ни с чем не сравниться. Сердце разрывается на части, душа стонет от боли, а мысли неумолимо мучаются. Кажется, что нет выхода, что никогда не пройдет это состояние. И единственное, что может прекратить страдания – это если я поступлю так, как и велит Кристиан.

Прикусываю изнутри щеку и практически сразу ощущаю характерный металлический вкус крови.

Не знаю, сколько по времени продолжается моя борьба с собой, но я не выдерживаю и вновь падаю на пол, тяжело дыша, чувствуя колоссальное давление на грудь.

– Кристиан, повтори приказ, – звучит голос доктора Райта.

– Используй телекинез, Сара.

Дыхание становится слишком частым, а голова кажется, что вот-вот взорвется.

Не помню… Кристиан как-то говорил, как долго может удерживать сознание человека под контролем… Полагаю, это не столь важно сейчас.

Я пытаюсь мысленно отвлечься, чтобы сосредоточиться на чем-то другом, но в голове продолжает раздаваться его голос.

Тот момент, когда я всем телом упала на пол, пропустила, чувствуя лишь теплую жидкость, стекающую по рту. Глаза закрылись прежде, чем мозг успел что-то сообразить.

***

– Какого черта? – услышала я и с трудом разлепила веки, а боль в голове никуда не делась.

Голос Картера, в котором слышна угроза, различила и затем увидела под ногами пол. Меня тащат под мышки двое военных, возвращая в камеру.

– Что вы, мать вашу, сделали?!

Он не кричит, но произносит так, что у меня озноб пробегает.

Военные игнорируют его, и один из них открывает ключом-картой камеру, и меня практически бросают на пол.

Я не могу пошевелиться еще некоторое время, кажется около двадцати или чуть больше минут, чувствуя себя так, словно Микаэла вновь вколола мне транквилизатор.

Картер всё это время пытается разговаривать со мной, сев на пол по ту сторону. Мне несколько сложно сосредоточиться на его словах, их смысл постоянно ускользает от моего сознания.

Что произошло?

Наверное, мой мозг не выдержал сопротивления и просто решил отключиться. Тогда почему я чувствую себя так паршиво, если просто потеряла сознание?

Мне удается облизнуть губы, и я чувствую на них кровь. Наверное, она опять потекла из носа в тот момент.

– … Сара, постарайся сосредоточиться на моих словах. Не знаю, кто это сделал, но он уже ходячий труп, – если бы я могла, то усмехнулась. – Знаю, ты слышишь меня. Тебе нужно заново почувствовать своё тело. Начни с кончиков пальцев, – спасибо ему конечно, но я это и так знаю, – на тебе нет браслета. Что они пытались сделать?

Картер продолжил вести монолог, потому что сейчас собеседник из меня так себе. За это время я услышала от него ругательств больше, чем за всё время.

Когда я вновь начала совладать со своим телом, то ощутила лишь боль, будто меня машина переехала и раздробила кости. Я даже положение сидя не смогла принять, не поморщившись. Почему мне так плохо?

Ещё час или около того я окончательно приходила в себя, смотря на Картера, который всё это время неотрывно и напряженно наблюдал за мной.

– Нормально, – мой голос показался сдавленным и слишком тихим, но Картер услышал.

– Нормально? Это ты про свое состояние сейчас? Вынужден тебя огорчить, но оно далеко от нормального, – Картер встал на ноги и мне пришлось задрать голову, чтобы посмотреть ему в глаза. – Что они делали?

– Не они, – на выдохе ответила я, – а Кристиан.

Дальше я с перерывами, чтобы восстановить дыхание, рассказала ему, что именно произошло. На это мне потребовался ещё час, за который я смогла перебраться с пола на кровать.

С каждым моим новым словом его взгляд все больше мрачнел.

– Это объясняет, что с тобой.

– Что? Ты знаешь?

– Чем больше ты сопротивляешься, тем больнее, тем сильнее нагрузка на организм, – сказал мне похожие на слова Кристиана Картер, – твой организм не выдержал, поэтому случился мощный откат. Кристиан тоже должен был почувствовать нечто подобное, потому что не смог полностью захватить контроль над твоим сознанием.

– У меня получилось сопротивляться…

– Да, Сара, но это пока. Лучше так больше не делать, иначе твой мозг в буквальном смысле взорвется.

– То есть мне подчиниться?

– В данном случае это будет правильным решением, – Картер стиснул зубы и сжал руку в кулак, – я прикончу его.

– Он не виноват, – устала произнесла я, – его контролируют, Картер, точно так же, как и он пытается это сделать со мной. Представляешь, что Кристиан испытывает сейчас, всё осознавая?

– Мне наплевать, – ярость Картера тиха и холодна, но вместе с тем вязкая и всепоглощающая, – мне наплевать на него, Сара. И на других тоже. Мне всё равно, что малыш Кристиан сейчас страдает, пусть он даже испытывает муки совести или нечто подобное. Мне абсолютно похер.

– Но…

– Меня волнуешь только ты и будешь волновать только ты, а не кто-то другой, о ком я даже на следующий день и не вспомню.

Я шумно сглотнула, не зная, как на это реагировать и что ответить. Кажется, Картеру даже и не нужны никакие мои слова.

– Ты не можешь так говорить, – спустя вечность тихо говорю я, – потому что не знаешь, что он сейчас чувствует. Уверена, Кристиан пытается сопротивляться. Если бы ты был на его месте, то у тебя также не осталось бы выбора и ты делал всё то, что тебе приказывают…

– Нет. – Я приподняла одну из бровей такому резкому и категоричному ответу. – Я свернул бы себе шею раньше, чем успел бы причинить тебе боль.

Я открыла и сразу же закрыла рот обратно, вновь