Король, любовь, казённый дом. Ясновидящая в деле - Татьяна Геннадьевна Абалова

Сэр Персивальд был сухоньким, но невероятно прямым, как его трость, старичком с вечно задранным подбородком. Умный взгляд из–под кустистых бровей, нос, напоминающий клюв орла, и благородная бледность кожи. Вот кто запросто мог быть признан вампиром. Бенджамин и здесь отличался смуглой кожей, которая все еще хранила загар последних крестовых походов.

– Пусть это будет для всех нас сюрпризом, – с улыбкой ответила я, мысленно добавляя, что таковыми безымянные гости будут являться и для меня.

– Интересно–интересно, – произнес Перси (так мы звали его между собой) и занял привычное место по левую руку от меня.

Передав пальто Дженни, в комнате появились закадычные подружки – леди Сайрус и мадам Афродита. Они познакомились в моем салоне, сдружились и теперь вместе ездили отдыхать, с легкостью оставляя домашних на собственное попечение.

Леди Сайрус – рыжеватая курносая пышечка с вечной извиняющейся улыбкой на лице, тоже являлась вдовой. Она потеряла мужа в пятьдесят и вот уже года три праздновала свободу от занудливого и прижимистого барона, который был намного старше ее. Супруг оставил ей приличное состояние и ни одного ребенка, поэтому она не скупилась в тратах на себя и на подарочки для Афродиты.

При ней жила восемнадцатилетняя племянница со стороны мужа, надеющаяся, что однажды все имущество Сайрусов перейдет к ней. И конечно же, она люто ненавидела Афродиту, видя, как та помогает тетке разбазаривать состояние.

Мадам Афродита была полной противоположностью леди Сайрус, но видимо, это их и сближало. Каждая находила в подруге те черты характера, которых ей не хватало.

Если бы мы не знали, что Афродита является чистокровной англичанкой, приняли бы ее за представительницу народа джипси. Подвижная, черноволосая, смуглая, с темными, точно сливы, глазами. И такая же, как все в таборе, громкоголосая.

Супруга практикующего врача тоже не знала бы нужды, если бы не была матерью восьми дочерей, четверо из которых еще ждали первого выхода в свет. У нее просто не оставалось денег на милые мелочи для себя, а муж и без того пропадал в госпитале день и ночь, чтобы продержать семью на плаву.

Это к нему я попала, когда в меня «ударила молния». Может, доктор и понимал, что для молнии нехарактерен подобный след, но не стал разбираться и строить догадки. Живая и ладно. Обработал рану и пожелал скорейшего выздоровления. Его ждали другие больные.

Расцеловавшись со мной, подруги заняли стулья по правую руку от меня. Дженни тут же принесла поднос с бокалами шампанского. Приятный вечер начался. Осталось только дождаться гостей.

Послышался шум в прихожей и я, как хозяйка, поднялась, чтобы поприветствовать пришедшего. Но, увидев, кто заявился, села, забыв закрыть рот. Перси же, наоборот встал, чтобы поздороваться с дамой.

– Леди Беатрис Шелди, – объявила Дженни.

На спиритический сеанс явилась та сама любовница графа, которую я обнаружила в опере. И она пришла сюда не случайно. Беатрис знала, что я – леди и недавняя вдова лорда Грея, вынуждена заниматься ремеслом гадалки, чтобы заработать на жизнь. Это все легко читалось на ее красивом лице.

Улыбка Беатрис, может, и казалась обворожительной, но я ясно видела в ней иное: ехидство и вызов. Она словно кричала: «Ага! Попалась! Теперь все будут знать, что леди Грей только строит из себя леди. На самом деле она опустилась до ремесла джипси и скрывает себя за именем Мелинда».

Меня определенно выследили. Возможно, благодаря вампиру и его шикарному автомобилю. Если «подружка» ревновала его, то ей нетрудно было выяснить, в какой дом он наведывается. Мог поделиться адресом и Лео, не подозревая, что выдает мою тайну.

Я, конечно, сама виновата. Слишком расслабилась и перестала выходить из дома, прикрываясь плащом с капором, что неизменно делала раньше. Только шмыгнув в салон, я могла позволить себе стать медиумом – навести черные тени на бледном лице и капнуть сока белладонны в глаза, чтобы взгляд казался таинственным и ярким.

– Зовите меня Беатрис, – позволила любовница вампира, грациозно убирая белокурые локоны за спину. Мило похлопала длинными ресницами. Я еще в театре отметила удивительно синие глаза и нежные пухлые губы. Я так и видела, как последние целует Бенджамин.