Твой звездный час - Лора Патрик

Бедная женщина! Как тяжело быть замужем за таким человеком, как Патрик! И вдвойне тяжело, если когда-то она его любила.

Этот разговор не выходил у Энн из головы, и когда наконец они с Рейтом остались одни, она, слегка замявшись, спросила:

— Ты правда так думаешь? Ну что без уважения и доверия нет любви?

Его пристальный и недоуменный взгляд заставил ее пожалеть, что она затеяла этот разговор.

— Значит, это впервые пришло тебе в голову? — спросил он наконец. — Я имею в виду то, что у меня могут быть чувства и убеждения, а не только… — Он замолчал.

— А не только что? — настаивала Энн.

Но он лишь покачал головой и ответил спокойно:

— Да. Я действительно думаю, что уважение и доверие идут рука об руку с любовью — с настоящей любовью, а не просто преходящим вожделением, с которым ее часто путают. Любить кого-то означает любить его целиком, принимать целиком, хотеть, чтобы он был самим собой, а не пытаться переделать его в соответствии со своими представлениями. Это означает любить человека за то, что он такой как есть, а не вопреки этому.

Энн непроизвольно чуть передернула плечами от пробежавших по спине мурашек. Заметив это, Рейт озабоченно спросил:

— Что с тобой?

— Ничего, — солгала Энн, отводя взгляд. Ей не хотелось, чтобы он заметил по ее глазам, как сильно подействовали на нее эти слова.

Полюбят ли ее когда-нибудь такой любовью?

Ее потрясло, что из всех встреченных ею людей у одного лишь Рейта представления о настоящей любви совпадают с ее собственными. И это тот самый Рейт, который — как она всегда считала — был даже не в состоянии понять, не то чтобы разделять подобные взгляды.

— Ты устала, — услышала она его голос. — Иди-ка спать, пока Патрик не начал шнырять по дому. Ему, наверно, уже надоело изводить Элизу.

— Как ты думаешь, она его когда-нибудь любила? — тихо спросила Энн.

— Его? Нет, — решительно покачал головой Рейт. — Скорее всего, он убедил ее, что должен быть любим. К несчастью для нее. А ведь такая славная женщина.

— Но почему же она не уйдет от него, раз он к ней так относится?

— Вероятно, он настолько подавил ее самоуважение и волю, что она уже ничего не может. И потом, конечно, из-за детей.

— Он такой ужасный человек. Ему просто доставляет удовольствие помыкать ею.

— Да, — согласно кивнул Рейт и предостерегающе добавил: — Это пустяки по сравнению с тем, что он устроит нам, если обнаружит правду.

Энн вздрогнула.

— Не надо, прошу тебя, — взмолилась она, вновь охватываемая беспокойством.

— Пока все в порядке, — старался успокоить ее Рейт. — Если мы будем осторожны, он не догадается.

— Никогда бы не думала, что он пойдет на такое, — прошептала Энн. — Вселиться к нам, даже не спросив!

— Не думай об этом, трусишка. Не забывай, ты должна играть роль безумно влюбленной новобрачной.

Она ответила ему слабой улыбкой.

— Да, придется. В конце концов, если бы мы по-настоящему были влюблены, нам бы дела не было ни до Патрика, ни до кого другого.

— Совершенно никакого, — мягко подтвердил Рейт.

Что-то необъяснимое в том, как он смотрел на нее — Энн не могла понять, что именно, — и в интонациях его голоса заставило ее сердце как-то глухо забиться и чуть зардеться лицо.

— Ну, я пойду, — хрипло сказала она. — Я действительно устала.

— Я приду часа через полтора, — озабоченно отозвался Рейт. — Хочу кое-что доделать.

— Тогда спокойной ночи, — неловко пробормотала Энн, избегая смотреть на него.

Поднявшись на второй этаж, Энн уже прошла полкоридора, когда услышала, как Патрик окликает ее. Она замерла и, набрав побольше воздуха, оглянулась.

— Решила лечь пораньше? — ухмыльнулся дядюшка, подходя к ней.

Племянница сдержала готовые сорваться с губ слова, которых заслуживал невыносимый родственник, и вместо этого спокойно сказала:

— Элиза выглядела за обедом очень усталой. Наверно, ей нелегко достался такой поспешный переезд.

— А, вечно она устраивает много шума из ничего, — отмахнулся тот. — Элиза есть Элиза. А где же муженек? — бесцеремонно спросил он.

— У него еще дела внизу, — ответила Энн.

Под взглядом этого назойливого человечка она чувствовала одновременно неловкость и досаду.

— Надеюсь, этот джентльмен еще не охладел к тебе? — нахально продолжал Патрик. — Ты приглядывай за ним, детка. Мужчина с такой репутацией ненадежен.

— Рейт взял меня в жены, дядя! — отчаянно воскликнула Энн. — Все, что было у него прежде, осталось в прошлом.

Она была горда своим ответом, и, похоже, он смутил ее преследователя.

— А что ты делаешь на этом этаже? — в свою очередь требовательно спросила Энн.

— Я просто шел вниз, чтобы забрать кое-какие вещи, которые мы выгрузили в гараже. Хочу побыстрее внести все в дом. Это займет еще пару часов. Знаешь, девочка, тебе в самом деле стоило дважды подумать, прежде чем так поспешно выходить замуж. Ты, знаешь ли, сильно рискуешь.

Сердце ее тревожно забилось.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросила она, пытаясь скрыть охватившую ее нервозность. И почему она позволяет этому типу загонять ее в угол, когда рядом нет Рейта, он бы ему показал!

— Ты прекрасно знаешь, что я хочу сказать, — вкрадчиво ответил Патрик. — Нет, я, конечно, понимаю тебя. Твой избранник, несомненно, знал, как увлечь неискушенную девицу — у него ведь такая практика. Но спросила ли ты себя, крошка, почему он женился на тебе?

— Потому что он меня любит! — запальчиво бросила Энн.

На миг ей показалось, что этому охотнику за наследством все известно. Но даже если и нет, он, без сомнения, что-то подозревает, была вынуждена признать Энн.

В комнате горел только ночник, и спальня показалась ей удивительно уютной и интимной.

А может, все дело в этой кровати? — подумала Энн. Кровать была похожа…

На что же она была похожа?

Энн поспешно отвела взгляд. На что она, во всяком случае, не была похожа, так это — на обычную постель для одной персоны. Это уж точно.

Энн нехотя вылезла из ванны и потянулась за полотенцем. Лежа в воде, она испытывала такое восхитительное чувство расслабленности и умиротворения, что едва не уснула.

Все еще во власти этого чудесного ощущения, она прошла в комнату, чтобы взять ночную рубашку, и вдруг остановилась. Все ее хорошее настроение мигом улетучилось. Она вспомнила, что оставила и рубашку, и белье, и все прочие вещи в своей прежней спальне.

В этой суматохе с подготовкой комнаты, в стычке с Патриком, свалившимся как снег на голову, она совершенно забыла перенести сюда свою одежду.