Тайны старого замка и прочие (не)приятности - Татьяна Геннадьевна Абалова

просит найти ей мужа. Пусть даже фиктивного, лишь бы не пойти под венец с графом. Ни Ворон, ни Вепрь для этой цели не подходили. Видно же, что давно не юнцы. И вряд ли вдовцы. В королевстве редко кто не определился с семьей, перешагнув черту в двадцать лет. Наверняка у обоих шпионов уже есть не по одному ребенку.

Ворон не успел ответить. Катрина вскрикнула, заметив, что тот стоит без обуви на каменном полу.

– Почему вы босиком?

– Я так торопился занять соседнюю с кабинетом комнату, что не успел одеться, – со смущенной улыбкой ответил он.

– Пойдемте быстрей, – Кэти стало неловко, что она держит больного человека в стылом коридоре. Она опять поднырнула под его руку.

– Простите, но быстрей я идти не смогу, – Ворон навалился всем телом. Понятное дело – устал. Слишком долго ему пришлось быть на ногах.

– Куда же подевался Вепрь, когда он так нужен? – Кэти повертела головой.

– Наверное, где-то оплакивает свой позор. Но ничего, переживет. С ним уже не впервые такое...

– Какое такое?

– Его не впервые раздевают догола, чтобы убедиться, что он женщина.

– А он женщина?! – Кэти опять остановилась.

– Нет, он мужчина. Но по долгу службы иногда приходится прикидываться женщиной. Как–то мы пробрались в бордель, откуда он не смог вовремя уйти. Милая блондинка понравилась одному из клиентов. Короче, ему пришлось отбиваться, а потом бежать по ночной столице голышом.

– Совсем-совсем?!

– Ну, в первом же переулке, когда мы оторвались от погони, я уступил ему одну из юбок.

– Вы тоже?! Вы тоже были женщиной?

– В нашей службе всякое случается. Но чтобы меня так избили, как в этот раз, впервые. Спасибо вам, леди Возги. Я обязан вам жизнью.

– Зовите меня просто Кэти. Мы столько знаем друг о друге тайн, что пора бы уже обращаться по-дружески.

Катрина использовала хитрость, надеясь услышать настоящее имя королевского шпиона, но он не поддался. Даже не перешел на «ты».

– Знаете, Кэти, мне приходилось преображаться в пьяницу, женщину и еще бог весть в кого, а сегодня утром я видел, как вы стали рыжим подростком. Я сразу понял, откуда взялся мальчишка, отправившийся в город на Фиалке. Поэтому, как только услышал, что у ворот стоит граф с отрядом, послал Вепря к ведьме. Кроме нее, в доме некому было сотворить настолько реальное преображение. Это говорит об ее огромной силе. Я бы с удовольствием познакомил ее со своим старшим братом. Он талантливый артефактор, но ее работа выше всяких похвал. Странно, что ее не оценили в родном селе.

– А ведь мы вместе с вами вытаскивали ее из канавы. Помните? У харчевни «Кабан на вертеле».

– Помню, – Ворон поморщился.

Он вспомнил, как хрупкая девушка тащила старуху на себе, а он смотрел на это со стороны и даже не встал, чтобы помочь. Знать бы тогда, в какой крепкий узел свяжутся их судьбы.

Глава 17. Сложный узел

«А сейчас эта девочка так же самоотверженно тащит мою тушу в покои, куда вечером придет ведьма и начнет лечить мои сломанные кости. Как же все связанно в этом мире. Любой поступок имеет последствия», – Конрад вздохнул.

– Я еще там, в харчевне, заметила, что вы из благородных, – продолжала щебетать Катрина. – Уж больно изящно пьяница орудовал вилкой и ножом. А ваш друг совсем не изящно обхаживал раздатчицу Ольху. Спорить готова, что Вепрь не из благородных.

Кэти неожиданно звонко рассмеялась.

– Он из благородных. Но, пожалуйста, никогда не заказывайте в этой харчевне соленые огурцы. Никогда.

– А что с ними не так? – насторожилась Кэти.

– Мой вам совет. По-дружески.

Когда они, наконец, доковыляли до покоев, Ворон со стоном опустился на кровать. Катрина помогла укрыться. Постоялец закрыл глаза. Сейчас, когда отек немного спал, можно было рассмотреть, какие у Ворона длинные ресницы. Мужчина облизал потрескавшиеся губы, и Кэти неожиданно для себя отметила их четкую линию и красоту.

Ровное дыхание выдало, что Ворон уснул, и Кэти мягко закрыла за собой дверь. В коридоре ее поджидал Фан.

– Вепрь попросил, чтобы ему поставили кровать в комнате Ворона.

Катрина досадливо цокнула языком. Целых кроватей больше не было. Может, когда-то замок и готов был встретить полтысячи гостей, с годами разрухи покои опустели, а мебель сожгли в очаге и каминах. Зачем покупать дрова и уголь, если комнаты ломится от рухляди?

Кэти и сама была грешна тем, что посылала Дуга с топором порубить то, что не скоро пригодилось бы. Домочадцы думать не думали, что их маленькая семья увеличится сразу на три человека.

– Что ж, придется посмотреть, что у нас осталось.

– Пойдем в северное крыло? – глаза мальчишки загорелись.

Катрина не разрешала детям ходить в ту часть замка. Когда рухнула северная башня, венчающая анфиладу комнат, где в лучшие годы встречали королей, по стенам пошли глубокие трещины. Время и непогода еще больше ухудшили ситуацию, и окончательное обрушение могло случиться в любой момент.

– Нет, я пойду одна. И если найду кровать, пусть и поломанную, я покричу. Пришлешь туда Дуга. Хорошо?

Фан скривил рожицу.

– Вечно так. Самое интересное и без меня.

– Ничего там интересного нет. Ветер, холод и голуби.

Кэти потрепала мальчика по рыжей шевелюре.

Повязав теплый платок так, чтобы он не мешал, Кэти поспешила в полуразрушенное крыло. По рассказам Прыси там располагались богатые покои самих Возги, хозяйский кабинет, библиотека, музыкальный салон и пара бальных зал, в одной из которых устраивали прием в честь короля – прадеда нынешнего правителя Даркентоля.

Когда башня рухнула, она чудом никого не убила. Хорошо, что баронесса услышала треск и подняла панику. Говорят, она рыдала, увидев, во что превратились помещения и их пышное убранство. Уже тогда не было лишних денег, чтобы привести все в порядок.

Возги всей семьей переехали в гостевое крыло – с меньшими по размеру комнатами и полным отсутствием каких–либо помещений для приемов высоких гостей. Время праздников давно прошло, но Возги жили надеждами, что однажды сумеют подняться. Хорошо, что кухня находилась южной части замка, иначе остались бы еще без посуды и очага.

Так что все, что увидела Катрина, когда прибыла в замок Возги, было слабым отголоском былой жизни. Да, библиотека впечатлила ее, но половина редких книг оказалась испорчена, а потому пущена на растопку очага. Удалось сохранить