Мятежная леди - Аманда Скотт

На следующее утро, когда Керкхилл прибыл на кладбище Спедлинса, бледный рассветный туман, поднимавшийся с реки Аннан, еще густо лежал на окружающих холмах. Он придавал месту загадочный, неземной вид. Надгробные камни вздымались из серой дымки точно межевые столбы в мягком облаке. В земле торчали также две лопаты, на расстоянии шести футов одна от другой.

Интересно, позаботился ли Ход о надгробном камне для старого Джардина, подумал Керкхилл. Он нарочно оттягивал момент своего появления на кладбище. А то люди могли решить, что его привели сюда иные причины, нежели простое желание отдать дань уважения усопшему. По правде говоря, ему было безразлично, как именно похоронят старика. Главное — что погребение было устроено как должно. В этом сомневаться не приходилось — ведь приготовлениями занимался Ход.

Возле могилы собралось человек двадцать, точно черные тени среди тумана. Сначала Керкхилл узнал Джошуа, потому что ожидал найти его здесь. Камердинер практиковался в присущем ему таланте заводить друзей среди нужных людей. Возле Джошуа стояла горничная Флори. Вот уж кого он не ожидал здесь увидеть! Ей ведь полагалось быть возле хозяйки…

А вот и хозяйка.

Керкхилл почувствовал вспышку раздражения, граничащего с гневом, однако вовремя вспомнил, что не запрещал Фионе присутствовать при погребении. Более того, Джардины полагали бы, что ей следовало явиться, раз она уже достаточно оправилась и может встать с постели, — а ведь она как раз на этом и настаивала.

Фиона взглянула на него, и он едва удержался от улыбки, заметив мятежный огонек в ее глазах. Пытаясь сохранять спокойствие, он ответил ей пристальным взглядом. Неразумно давать ей понять, что ее упрямый вызов его скорее забавляет, чем сердит. Однако он был восхищен ее смелостью!

Подойдя к Фионе, Керкхилл встал рядом, отметив, что она надела плащ с капюшоном, теплые перчатки и кожаные ботинки.

Вскинув голову, Фиона холодно поздоровалась:

— Доброе утро, сэр.

— Доброе утро, мадам, — ответил он, слегка поклонившись. — Все собрались?

— Думаю, да. Ждали только вас.

Он поискал глазами Хода — тот разговаривал с Эвартом. Заметив хозяина, Ход направился туда, где торчали лопаты.

— Тут, кажется, нет больше никого, кто захотел бы сказать слово о старом хозяине, разве что вы, милорд… — Он замолк, но Керкхилл покачал головой. Тогда, набрав в грудь побольше воздуху, Ход продолжил: — Всем известно, сэр, что вы мало его знали. По правде говоря, я служил ему три года, но за это время он почти ни с кем не говорил, кроме меня да молодого хозяина. Сейчас бы хозяину Уиллу произнести слово об отце.

Керкхилл отметил, что в толпе собравшихся только двое или трое мужчин согласно закивали. Остальным, казалось, все равно. На кладбище пришли в основном слуги да десяток солдат, половину из которых составляли его собственные.

Речь Хода оказалась совсем короткой. Он рассказал все, что знал о хозяине, не скрывая, как сильно им восхищался.

Мало-помалу туман рассеивался, и Керкхилл понял, что тело уже опустили в могилу и сейчас ее будут засыпать. Закончив говорить, Ход сделал знак двум мужчинам с лопатами, и церемония завершилась.

Керкхилл и Фиона направились к дому, и тут он заметил невдалеке маленькую фигурку.

— Разве это не крошка Дэви, сын Джеба? — спросил он.

Фиона кивнула.

— Ни к чему ему быть здесь, — хмурясь, сказала она. — Слишком свежи воспоминания о собственной утрате.

— Так устроена жизнь на границе, мадам, — возразил Керкхилл. — В его возрасте почти все здешние дети познают горечь утраты.

— Ему едва минуло девять, а его сестренке Типпи всего шесть.

— Даже и так. — Ему очень хотелось, чтобы Фиона посмотрела на него. — Как умер Джеб?

— По нелепой случайности. Помогал однажды вечером седлать лошадей, потому что Уиллу вздумалось прокатиться вдоль реки. Вот одна из лошадей и лягнула его в голову, когда он хотел вытащить шип, застрявший у нее в копыте. Вроде бы лошадь ударила его не так уж сильно, однако Джеб через час скончался.

— Печально. — Керкхилл вздохнул. — Парню нужен отец.

Взяв Фиону под руку, он повел ее туда, где стоял мальчик.

Когда они подошли к нему, Дэви сказал:

— Его положили здесь, миледи. Я знаю место, потому что тут голая земля. Мама говорит, что когда-нибудь мы, может быть, поставим ему камень. Я сам бы поставил, да не знаю как.