Желание миледи - Клэр Делакруа

Прошло две недели.

С каждым днем беспокойство Ива росло. Сдерживать обещание, данное Габриэлле, оказалось нелегко.

Когда она одарила его пылким поцелуем на виду у целой армии рыцарей, Ив с трудом потушил вспыхнувший у него внутри пожар.

Только благодаря силе воли он сумел покинуть спальню после того, как священник освятил супружеское ложе. Одного вида огромной кровати оказалось достаточно, чтобы Ива охватило желание заключить Габриэллу в объятия и предаться с ней любви.

Но он дал слово чести.

Каждый взгляд Габриэллы воспламенял его. Каждый раз, когда она шепталась с ним, смеялась или что-нибудь рассказывала, Ив испытывал невыносимые страдания. Никогда в жизни вожделение не причиняло ему столько мук.

Ночи он проводил без сна: перед его мысленным взором вставала женщина с фиалковыми глазами и мелодичным смехом. Днем Ив старался отвлечься с помощью нескончаемых дел. Благодаря ему рыцари Перрико вскоре были вымуштрованы не хуже армии графа. Ив лично осмотрел все укрепления, сам проверял посты и следил за сменой часовых. Среди рыцарей замка у него появилось немало друзей, но это служило слабым утешением.

Некоторое облегчение приносила верховая езда. Никогда еще Мерлину не приходилось так часто скакать по полям, а Гастону – упражняться в искусстве ведения поединков. За две недели Мерлину настолько наскучили прогулки, что он лишь фыркнул, увидев подходящего к деннику хозяина. В ответ зафыркал еще один боевой конь. Обернувшись, Ив обнаружил, что Мафусаил заинтересованно следит за ним.

Но за рыцарем наблюдал не только жеребец: неподалеку маячила щуплая фигурка. С недавних пор Томас следовал за Ивом как привязанный. Мальчик по-прежнему не говорил ни слова. Мать изводилась от беспокойства. Ив был уверен, что вскоре все пойдет на лад, но не мог не тревожиться за Габриэллу.

Томас оказался умным ребенком – этому Ив не удивился. Однажды утром он показал ему, как правильно точить нож, и мальчик понял его с полуслова. С тех пор малыш сам точил свой нож и повсюду носил его с собой. Ив старался уделять мальчику побольше времени, понимая, как тому опостылело одиночество.

После того как Ив научил Томаса играть в шашки, малыш каждый вечер безмолвно требовал партии. Вскоре он начал выигрывать чаще, чем проигрывать, неизменно приводя этим в восторг Габриэллу. Слыша ее смех, Ив изнывал от желания прижать ее к себе и поцеловать, но заговорить об этом не осмеливался.

Остановившись возле денника, Ив подбоченился.

– Похоже, тебе пора поразмяться, Мафусаил. – Он говорил громко и был уверен, что Томас слышит каждое слово. Жеребец шумно фыркнул, всем видом показывая, что застоялся в конюшне.

За спиной Ива зашлепали маленькие ножки. Шум шагов стих совсем рядом. Ив сделал вид, что ничего не заметил. Пожалуй, мальчику пора учиться ездить верхом. Ожидая продолжения разговора, Мафусаил с любопытством поднял голову и прянул ушами.

– Я видел, как Ксавье прогуливает тебя по двору. По-моему, этого недостаточно.

Жеребец сунул нос в кормушку. Ив потрепал его по шее, и Мафусаил охотно принял ласку. Подавив улыбку, рыцарь взял в руки скребницу, чтобы вычистить коня, посвистел сквозь зубы и продолжил монолог, предназначенный не только для Мафусаила, но и для детских настороженных ушей.

– Так и ожиреть недолго, – мягко упрекнул жеребца Ив, стараясь подружиться с ним. Он давно понял, что лошади с недоверием относятся к любым незнакомым седокам. – Тебе было бы полезно пробежаться по лесу. К сожалению, заняться тобой некому кроме меня. – (Мафусаил скосил карий глаз.) – Ты мне не веришь? У Ксавье слишком много хлопот. – Он еще раз провел скребницей по крупу коня. – А леди Габриэлла поглощена заботами о жителях замка и соседней деревни. – Он печально покачал головой. – Боюсь, дружище, только у меня найдется время вывести тебя на прогулку.

Ноздри жеребца дрогнули, он нетерпеливо переступил с ноги на ногу. Ив воспринял этот движение как знак согласия.

– Значит, договорились? – Теперь осталось только придумать, под каким предлогом взять с собой Томаса. Малышу тоже не мешало проветриться. Но прежде следовало выманить его из укрытия. – Какую попону вы предпочитаете, милорд? – осведомился у жеребца Ив, надеясь, что ему ответит мальчик. В соседнем деннике что-то зашуршало и затихло. – Скорее всего, самую привычную и потрепанную. – Ив выбрал попону и накрыл ею спину жеребца. – Ну как, подойдет?

Мафусаил настороженно вскинул голову. Только теперь рыцарь вспомнил, что оседлать этого жеребца – задача не из легких. Обычно лошади слушались Ива, но он уже понял, что с этими умными животными надо быть начеку.

– Сначала уздечку, – бормотал он, не замечая коварного блеска в глазах жеребца. – Теперь седло... – Ив водрузил седло на спину коня, и Мафусаил раздул живот, не давая затянуть подпругу. – Ну и ну! – Ив нахмурился. Мафусаил мстительно фыркнул. – Кажется, Габриэлла говорила, что тебя надо припугнуть, но как – не помню...

Прежде чем Ив успел что-либо предпринять, от стены отделилась маленькая фигурка. Смело обойдя жеребца, малыш кольнул его щепкой в зад. От неожиданности Мафусаил тонко заржал.

Увидев, как конь вскинул заднюю ногу, Ив выхватил ребенка прямо из-под копыт разъяренного жеребца. Томас ахнул и вцепился в шею спасителя. Ив отступил подальше. Мафусаил зло фыркнул и застыл на месте, раздувая ноздри.

Сердце Ива грохотало в груди, в такт ему стучало сердечко Томаса. При мысли о том, что могло случиться, Ива бросило в холодный пот.

– Ты напугал меня, – наконец выговорил он. Томас проказливо усмехнулся, не подозревая, какой опасности он только что избежал. Сглотнув, Ив понес мальчика к деннику Мерлина. – Видишь ли, – заговорил он, – обращаться с лошадьми надо уметь. – Он поставил ребенка на ноги. – Посмотри, какой он огромный, а Мафусаил и того больше. Дай-ка мне руку.