Встречная-поперечная - Антонина Циль

— Есть немного. А зачем мне слабосильная жена? Я, может, ведуном стану. Буду тоже над нечистью хозяином. Бабка говорит, у меня это в крови.

Иван рассмеялся и жестом отослал камердинера.

А ведь он прав – в крови. Крови Левецких. Кто-то из предков подзагулял. Может, и дед, когда вдовый ходил. Может, брат его. Тогда, получается, Любава княжьих кровей, а Игнат Ивану… кузен. Тот же цвет глаз, волос и родинка даже имеется. Только фигурой Игнат не в Левецких пошел – коренастый, длиннорукий.

Вошла Догва, кивнула. Иван подскочил, но нянюшка остановила его жестом: сиди, не отвлекайся. Однако княжич сам уже понимал, что внимание его на прочие дела никак не идет. Нужно собираться и ехать. К Марии… к Машеньке.

Заодно проверить, как там водяной. Пришлось потрудиться, чтобы довезти водного духа от Старой пристани до «Осинок». Хорошо, что слуга Осининых помог – и не забоялся, а спокойно выполнил просьбу, после которой суеверные местные мужики наверняка разбежались бы кто куда. Всю дорогу тачку толкал Арим, отзываясь на предложение сменить его недовольным ворчанием. Иван же поливал водяного из ведер и следил за окрестной нечистью.

Догва вразвалочку подошла к окну, обернулась. Увидев, что князь не занят, а с любовью глядит на нянюшку, заговорила:

— Видела я ночью сон. Проснулась. Страшно было. Достала свои ыжбалы, раскинула. Плохое чую.

Иван рассказал нянюшку о встрече с паутинницей. Догва описала расклад фигурок из темного дерева, священных ыжбалы, которые когда-то привезла с собой: руны, на них вырезанные, легли самым тревожащим образом. Складывался в них не то человек с черным сердцем и черными же магическими умениями, не то самая натуральная нежить. Не живое – мертвое, но как живое.

Ивану пришлось признать: дело плохо, если уж Догва завела разговор о тьме. И снова вспомнилось упоминание нечистью «яблоневого дома». Так, оказывается, местные называли усадьбу Осининых.

Нет, нужно немедля ехать к Маше. Иван готов вытерпеть гнев Марии Петровны – он заслужил – но найти причину всеобщего беспокойства.

Повернув от пруда, Маша побрела вдоль забора. Хотелось изгнать из памяти все эти… глупости, наивные мечты, еще не сформированные, но уже что-то пообещавшие… любовь? Мечталось девице о любви, а получился конфуз. Деревенский парень обвел вокруг пальца городскую учительницу. Чего добивался? Известно чего. Долго запрягал просто, не успел, бедолага.

— Нет, не может этого быть, — бормотала Маша, начиная мучительно сомневаться, вспоминая лучистые, блещущие задором глаза Игната, — он не мог. Будь он дамским угодником, воспользовался бы ситуацией, мы так много времени провели наедине.

Ее рассуждения прервал громкий оклик. За забором стояла Ульяна Денисовна Томилина, одна, без дочери. В руках у женщины была огромная корзина, а в ней лукошки с ягодами: ежевикой, шиповником и калиной. Виднелся кузовок с грибами – на самом дне.

— Вы дома? — радостно воскликнула Ульяна Денисовна. — Я за вами. Вы помните про наш уговор?

С утра Маша еще помнила, что в первый день сентября обещалась в гости Томилиным, по этому поводу и записку в «Удолье» писать хотела, но, увлекшись неприятными мыслями, напрочь позабыла. Пришлось солгать:

— Да… Да! Конечно! А вы пешком? Из Банников?

— У меня вместо повозки – ноги, надежно и недорого, — пошутила вдова.

— Нет, ну, право слово, это утомительно – пять верст пешком! — заявила Маша. — Я у тетушки коляску попрошу, Марфуша нас отвезет.

Но Марфуша занималась тестом к пирогам, а также следила за костным бульоном на плите, и Маша задумалась. Нужно было решить вопрос с коляской уже вчера, а она… глупая она, вот что! Пора к уму-разуму возвращаться.

Еще одну неделю она к отпуску добавит, так уж и быть. Договорится о прокорме водяного. Узнает, что за зло оставило след в доме и как его вывести. Любаву попросит помочь, если что. Тетушка ей тоже не откажет, сама упоминала, что в случае Машиного отъезда, откроет в поместье пансион для девушек-сирот.

Пансион это хорошо. Маша, возможно, порекомендует тете коллег. Но сама не останется. Слишком уж… много впечатлений за несколько дней. Может, потом, со временем, приедет погостить и попреподавать, если пригодится.

Маргарита Романовна упоминала о вписании племянницы в родовую книгу и дворянский реестр. Если первое тетушка и сама сделать может, то во втором деле требуется Машино присутствие.

Дворянство еще никогда и никому не мешало. Уж как солидно будет выглядеть объявление в газете: «Молодая особа дворянского сословия, учительница поперечных языков, объявляет о наборе учеников на период…». Нет, Маша не за сословные различия, в целом, но когда еще общество от предрассудков избавится, а ей жить нужно и работать.

Ульяна Денисовна присела в беседке у пруда и принялась расспрашивать Машу о доме. Маша охотно отвечала. Отвлекают от дурных мыслей – и на том спасибо.

Тут вдова заметила всплывшего по усы водяного, вскрикнула, прижав руки к груди, но потом рассмеялась:

— Ну вы, Марья Петровна, и затейница! Так как вам удалось водного духа к себе заманить?

— Все благодаря Любаве, — принизив свою роль, пояснила Маша, — и ее… внуку.

— Любава – знатная ведунья, она Сашеньку от бронхита вылечила. Я так тогда испугалась, думала, чахотка! Но оказалось, простуда… Я, когда девочкой была, жила у тети. У нас в поместье тоже водяной в пруду имелся. Рыба ловилась… — Ульяна Денисовна мечтательно прикрыла глаза, — утки… дядя охоту собирал. Тетушка гусей в пруду держала, на Рождество резала. Кикиморы сеяли по песку сладкий водяной лук. В выходные мы с ребятней выносили на берег пирог с капустой, а водяной кланялся так… с достоинством и весь пирог съедал, квасом запивая. Жаль, что сейчас никто водяных в пруду не держит… стесняются, что ли.

Только Мария решилась прогуляться до Банников через «Тихие версты», а там попросить у тети экипаж, как у ворот знакомо загудел клаксон.

— Марья Петровна! Маша! — раздался голос Лизы Абрамцевой. — Я к вам с приглашением! Ульяна Денисовна, и вы здесь? Как удачно!

Узнав о планах приятельниц, Лиза предложила довезти их до Банников. Сказала, что она сама получает удовольствие от поездок на моторе, и иначе выгулять любимую монстру вроде как и негде. Скоро начнется распутица и прощайте, автомобильные прогулки.

До Банников приятельницы доехали с ветерком. Маша наслаждалась рычанием мотора