На обломках счастья - Татьяна Александровна Захарова

- Всегда готова, - отрапортовала я со слабой улыбкой, вспомнив старый лозунг.

Мы провели ещё две операции, после чего занялись вторым неопознанным астрийцем. У него помимо многочисленных переломов и ушибов были раздроблены берцовые кости правой ноги. Кажется, эта пытка в нашем мире называлась «испанский сапог». Но это зверство относилось к эпохе средневековья.

- К чему такая жестокость? – шепотом удивилась я.

- Скорее всего, они знали что-то нужное гильгенцам, но отказывались говорить.

- Так ментальные маги могли вытащить всю информацию.

- Они и в нашей стране на пересчет, а в Гильгене их и того меньше, - Томек пожал плечами, внимательно изучая правую ногу. И с явным сожалением озвучил неутешительный диагноз. – Не спасу, уже гангрена началась. Жаль.

- Всё равно он сможет ходить, с протезом, - заметила я негромко, желая успокоить пана Мыскевича. За что получила его изумленный взгляд.

- Тебя бы не испугал одноногий жених? – спросил он. Пожала плечами, не видя в этом ничего ужасного.

- Он будет жить, это главное.

С ампутацией мы провозились долго, так как целитель хотел сохранить ногу до первого перелома, который был чуть ниже колена. У мужчины также были переломаны кисти, хотя магом он не был. Их мы, как и в случае с женщиной, оставили на потом. Всё остальное прооперировали и исцелили в штатном режиме. После чего я передала Томеку свои жизненные силы, и он занялся обгорелым солдатом.

- Аннели, скоро должен подъехать капитан Домровский для установления личностей бывших военнопленных, - произнес целитель, не отвлекаясь от работы. – Проводите его к пациентам. И заодно обговорите с ним возможность блокировки их воспоминаний. Думаю, это лучший выход для обоих.

Кивнула, хотя желания встречаться с Войтеком не было. Однако сегодняшний день показал мне, насколько незначительны были мои проблемы. Бывают ситуации намного хуже.

Я устало побрела к выходу из операционной, по пути снимая халат. Оставила его на вешалке и двинулась в уборную, где долго умывалась холодной водой. На выходе меня поймала Эдита, чтобы усадить за стол. Горячий сладкий чай и пироги с капустой восстановили силы, так что к приходу Войтека я уже чувствовала себя человеком.

Я проводила его в палату, где в одиночестве спала наведенным сном женщина.

- Аннели, послушай... - капитан попытался перехватить мою ладонь, но я была проворнее.

- Пан капитан, займитесь делом, - я твердо посмотрела в его глаза. – Отныне и впредь прошу обращаться ко мне с уважением. Для вас я - пани Гаррах.

Войтек криво усмехнулся и чуть поклонился. А после перевел взгляд на измученную женщину, и всё его паясничество вмиг слетело с него. Сейчас без синяков и припухлостей её вполне мог опознать кто-то из старых знакомых. Но мне показалось, что дело в другом. Капитан устроился на табуретке рядом с изголовьем и дотронулся до макушки женщины. Замер на несколько минут, глядя куда-то в одну точку. И только по сиплому дыханию и проявляющейся бледности можно было понять, что Войтек смотрел её воспоминания.

А после он как-то разом обмяк: опустил руки и как-то весь ссутулился на стуле. Я не сразу решилась нарушить тяжелое молчание.

- Проводить тебя ко второму неопознанному астрийцу?

- Не стоит, - тихо ответил капитан. – Они, действительно, попали в плен вместе. Они служили в подразделении твоего мужа. Остались прикрывать отход основного отряда, не планируя сдаваться в плен. Но их усыпили каким-то газом... В какой-то момент Виолетта молила о смерти, но так ничего и не рассказала врагам.

- Она жива, остальное поправимо, - негромко произнесла я. А вот смерть уже не отменить. – Ты сможешь заблокировать им воспоминания о времени, что они провели в плену?

- Только с их разрешения, - подумав, ответил Домровский. – Без этих воспоминаний они могут начать сомневаться в себе, поэтому сначала они должны произнести главную для себя фразу.

- Я ничего не рассказала врагам, несмотря на пытки?

- Именно так, - подтвердил Войтек, поднимаясь. – Я загляну все-таки к Матеушу, а потом сообщу Арону о нем и Виолетте. Насколько я знаю, их считали погибшими.

Кивнула и проводила капитана в палату к сегодняшним пациентам. На ментальное сканирование Матеуша Войтек потратил около пяти минут, а после решительным шагом направился на выход.

Подумав, я решила дождаться Арона в больнице. И он не заставил себя ждать. Видимо, уже шел меня встречать. В коридор больницы он практически ворвался.

- Где они? – спросил он нетерпеливо. Я кивнула на мужскую палату.

- Там Матеуш, а там Виолетта, они ещё спят наведенным сном, - предупредила я мужа, удержав его за ладонь. - Только за руки их не хватай, кисти мы им ещё не восстановили.

- Почему?

- У нас много тяжелых, а ладони – это не смертельно, - я пожала плечами, вглядываясь в синие обеспокоенные глаза. - Тем более у нас не было определенных инструментов, неправильно сросшиеся кости надо заново ломать.

- Что с ними было?

- Капитан Домровский разве не рассказал тебе? – спросила я. Арон отрицательно качнул головой. – С ними творили ужасные вещи... Арон, я понять не могу, почему ваш отход осталась прикрывать женщина?

- Это было не моим решением, я в тот момент был в отключке, - Арон прикрыл ладонью место того ужасного шрама от арбалетного болта.

- Прости, - шепнула я, осознавая, что только что практически обвинила Арона в трусости. Хотя не имела на это никакого права. Я не была там, а значит, никак не могла судить, кто и что должен был делать.

- Виолетта выгорела, - предупредила я, заходя в мужскую палату вслед за Ароном. От этой новости он на несколько мгновений окаменел. – Её изуродовали... и кое-что мы поправить не смогли.

По поводу пластической хирургии тут спрашивать бесполезно, а вот есть ли маги занимающиеся восстановлением мягких тканей нужно будет узнать.

- А Матеушу пришлось ампутировать ногу, - зачем-то произнесла я, хотя это уже было очевидным.

- Мы искали их, обшаривали все казематы ближайших городов... – шептал Арон, вглядываясь в изможденное лицо товарища. – Но всё было бесполезно.

Я положила ладонь на его плечо и мягко сжала, не зная как ещё поддержать мужчину.

- Они живы, и это главное, - произнесла я в который раз.

-