Ребенок из прошлого. Шанс на семью - Кэти Свит

– Здорово, друг! – Игнатов приветствует бодрым голосом. – Как Ева?

– Нормально, – раздается в динамике. – Ты далеко?

– Рядом, – говорит быстро. – Ты в отделении?

– Да, у себя, – отвечает брат.

– Жди. Сейчас придем, – обещает Саше и кидает на меня многозначительный взгляд.

Хочу слиться с обивкой сиденья.

– Жду, – коротко говорит Саша и отключается.

– Идем, – Кирилл открывает дверь со своей стороны. – Нас ждут.

– Угу, – киваю и выхожу из машины, пытаясь хоть немного справиться с паникой, но ничего не выходит. Она бушует в груди.

На ватных ногах захожу в здание федерального центра, без проблем пересекаю турникеты и следую за Кириллом. Не отхожу ни на шаг.

Он проводит меня по коридорам и закоулкам, известным только врачам, и мы оказываемся на самом последнем этаже здания.

– Кирилл, – начинаю еще сильнее волноваться. – Сюда же в верхней одежде нельзя. – вспыхиваю.

Игнатов на меня бросает такой взгляд, от которого я тут же заливаюсь краской.

– Врачи тоже люди, – произносит спокойно. – Мы оставим куртки в гардеробе, не переживай.

И правда, вместо поворота к операционным, он меня уводит в совершенно противоположную сторону. Мы подходим к неприметной двери без таблички, Кирилл ее толкает и, на удивление, она оказывается не заперта.

Заходит внутрь. Я следом.

– Ого, – осматриваю небольшой светлый кабинет. – Вот это да.

Здесь чего только нет! Чемоданы, коляски, одежда, какие–то сумки… Это не гардеробная, а самый настоящий склад забытых вещей.

– Вот это бардак, – не могу удержаться от комментария.

– Ну да, есть немного, – соглашается со мной Кирилл.

– Немного? – ахаю. – Да здесь черт ногу сломит.

– Ну не совсем, – усмехается.

Он забирает мой пуховик, вешает его рядом со своей курткой и, приобнимая за талию, выводит обратно в коридор.

Прикосновение Игнатова обжигает, сердце принимается биться гораздо быстрее. Оно с новой силой разгоняет кровь по венам, начинаю чаще дышать.

Ну вот почему? Почему у меня так на его присутствие реагирует тело?

Почему только с ним я могу быть расслабленной и спокойной даже в самых опасных местах?

Потому что Кирилл никогда не позволит меня обидеть. Он сам любому шею за меня свернет и настучит по голове.

– Ты еще не видела настоящего бардака, – мужчина подмигивает игриво. – Но это я покажу тебе как-нибудь потом.

От его обещания в груди появляются легкость и трепетное ожидание. У меня словно крылья вырастают за спиной.

– Хорошо, – соглашаюсь, улыбаясь. – Потом так потом.

Разговаривая ни о чем, проходим вдоль длинного коридора с множеством запертых кабинетов. Кир не комментирует ни одного из них.

Зато стоит только пересечь двери реанимации, так тут мой проводник моментально оживает. Рассказывает про каждый бокс, про каждый из увиденный мною прибор, описывает значения звуков, что достигают наших ушей.

Игнатов делится со мной своими знаниями, а я внимательно его слушаю и впитываю совершенно все, что он говорит.

– Смотри, – подводит меня к прозрачному стеклу, оно заменяет привычную стену. – В реанимации важно круглосуточно следить за пациентами, но контакт между собой для них не особо благоприятен, поэтому каждый из боксов напоминает аквариум.

– Интересно, – внимательно осматриваю все вокруг. – Но медсестра же не близко, – перевожу взгляд в сторону и пытаюсь понять, где она.

– Туда смотри, – Кирилл угадывает мои мысли и показывает рукой направление. Слежу за траекторией и вижу медицинский пост. – Нашла?

– Ага, – киваю. – Но как она может уследить за всеми одновременно?

– Для этого есть камеры и датчики, – продолжает делиться. – Если что–то неладное, то они запищат.

– Как интересно, – выдыхаю. Я поражена.

– Безумно, – соглашается со мной. – Но мы здесь не для экскурсии по отделению, – напоминает.

– Нас ждет мой брат, – договариваю вместо него.

Тут, словно намеренно ожидая моей фразы, из расположенного по диагонали бокса выходит Саша. И удивленно смотрит на меня.

– Марина? – вопросительно произносит мое имя. – Что ты здесь делаешь? – впивается в меня недобрым взглядом.

Инстинктивно хватаюсь за Кирилла, он, приободряя, сжимает мою ладонь, но не позволяет спрятаться за себя.

– Кир, – он переводит грозный взгляд на своего друга. – Какого хрена здесь происходит? – требует немедленно дать ответ.

– Сань, не кипишуй и успокойся, – моментально остужает его Кирилл. – Я сейчас провожу Марину к Еве, проверю малышку, а после мы с тобой обо всем обязательно поговорим. Пойдет?

Глава 31. Марина

– Маленькая моя, – шепчу, шмыгая носом.

Сейчас, когда мы остались с малышкой одни, я, наконец, могу дать волю чувствам. Их так много, что они разрывают душу на части, и сдерживаться не получается, как ни крути.

Смотрю на лежащую на больничной койке малышку, и сердце обливается кровью. Маленькая девочка лежит на огромной кровати, а вокруг сплошь и рядом провода, провода, провода…

Тела не видно.

Евочку только начали выводить из сна, и пока она еще не может дышать самостоятельно, поэтому за нее это делает специальный аппарат.

Детское личико покрыто лейкопластырями. Какой–то удерживает прозрачную тонкую трубочку, ведущую в нос, а какой–то держит трубку побольше и она уже направлена в рот.

Здесь целая схема.

– Представляешь, – обращаюсь к Евочке с энтузиазмом в голосе. – У тебя, оказывается, есть настоящий папа, – делюсь с девочкой радостью. – Он тебе обязательно понравится, вот увидишь! Твой папа классный.

При мыслях о Кирилле на сердце снова становится тепло и светло, словно у меня появилось персональное солнышко, которое светит исключительно для меня. Своими лучами оно согревает меня даже в самые лютые морозы.

Кутаюсь в теплый свитер, подаренный мужчиной, и опять улыбаюсь.

– Ева, – шепчу. – У тебя просто удивительный отец, – произношу, улыбаясь. Вздыхаю.

Что–то волнительно за него.

Разумом понимаю, Саша не сделает Кириллу ничего дурного, они же друзья и коллеги. Но я очень боюсь, что мой брат запретит нам общаться.

Сашка, он же такой…

Мечтательно устремляю свой взгляд за окна больницы и натыкаюсь глазами на большущую ель. Приподнимаясь со стула, выглядываю из окна чуть сильнее и замечаю, что она украшена гирляндами.

Вот это да! Красота.

– Как тут наша девочка? – в бокс заглядывает медсестра.

Она проходит мимо меня и направляется прямиком к мониторам. Берет лежащий на полке планшет и принимается записывать туда показатели.

– Такая хорошая малышка и так не повезло с матерью, – поджав губы, качает головой. – Крепись, милая, – сочувственно произносит. – В детском доме будет тяжело.

– В детском доме? – удивляюсь. – У нее же мать есть.

По крайней мере, по документам уж точно. А совсем скоро появится и отец.

– Ее мать написала заявление и отказалась от ребенка, – поясняет медсестра. – Девочка пока находится в больнице, а после отправится в детский