Анжелика - Алекса Корр

Потом они все-таки зашли в близлежащую ресторацию, а журналистам пришлось караулить виконта на улице, чтобы узнать подробности их разговора с герцогом. Но, к большому разочарованию журналистов, герцог и виконт вышли из ресторации спустя полчаса вместе, вежливо распрощались, и никто из них никак не прокомментировал произошедшее. Виконт только бросил, что он заблуждался и был непростительно груб с Его Сиятельством.

Когда я это прочитала, на глаза невольно навернулись слезы… Эрик, милый Эрик, про которого я почти забыла, но он помнит о своей непутевой сестре и переживает за неё…

Из всей семьи Льерских только он и был нормальным и надо что-то придумать, чтобы подать ему весточку и успокоить, а то наломает еще дров по молодости, что потом разгребать запаримся…

Смахнула слезинки и поймала на себе изучающий взгляд Арона… Черт, еще не хватало, чтобы он заметил, какая заметка вызвала у меня такую реакцию и что-то сопоставил… Штирлиц, как никогда, был близок к провалу…

Да, внешность я как могла изменила. Простая прическа, другой оттенок волос, но Арон не дурак, да и даже в этом захолустье могут найтись еще какие-то старые газеты с изображением Анжелики…

А потому изобразила, что мне в глаз попала соринка и бедная Дуся несколько минут пялилась в мой глаз, пытаясь найти несуществующую соринку, а я костыляла сама себя, что стала какая-то сентиментальная не в меру…

По внешнему виду Арона было не понять, проникся ли он моим спектаклем, поверил ли моим объяснениям. Он просто стоял и ждал, когда мы закончим, а потом проводил нас обратно и спросил, когда я планирую объехать деревеньки…

Услышав мой ответ, он поклонился и ускакал на лошади, а мы с Дусей разошлись по своим комнатам.

Глава 22

Даниэль Савойский, герцог

Я проснулся в столичном особняке и первое, что почувствовал — это дикая головная боль, как будто я вчера перебрал с алкоголем.

Под моим боком зашевелилась Анжелика и я, еще не окончательно проснувшись, крепче прижал её к себе и провел рукой по податливому обнаженному телу.

Ну вот зачем она облилась духами, если и так её природный аромат сводит меня с ума?

Так, СТОП!!!

В голове стало проясняться, и я резко открыл глаза, а потом и отпрянул в сторону…

На меня смотрела, очень довольная Катрин, которой тут ну вот вообще никак не могло быть.

Бросил взгляд по сторонам.

Я находился в своей спальне в столичном особняке, на столике стояла открытая бутылка вина, два фужера, футляр от колье, которое я вчера покупал для своей жены и которое сейчас красовалось на обнаженном теле моей бывшей любовницы, всюду были разбросаны вещи…

Перевел ошарашенный взгляд на баронессу Свирскую, а потом на украшение на её шее, которое ей, ну вот вообще никак, не предназначалось.

Память о вчерашнем дне стала возвращаться урывками.

— Ты что здесь делаешь??? И как вообще сюда попала и почему на тебе вещь, не предназначенная тебе?

Катрин состроила обиженное выражение лица, но я успел заметить победный взгляд, прежде чем она потупилась.

— Любимый, ты же сам вчера меня привез сюда, говорил, что любишь только меня и дико соскучился по нашим встречам… Обещал, что разведешься со своей воблой и женишься на мне, говорил, что хочешь, чтобы я родила тебе сына, а потом… — Катрин покраснела, замялась, но продолжила, — потом у нас была такая бурная ночь, что мне кажется, твое желание иметь со мной ребенка, может вскоре исполниться… Ты был такой ненасытный…

Пока Катрин распиналась, я встал, поморщился, когда увидел, что я полностью голый, подхватил брюки, одел их, накинул рубашку и не застёгивая её, прошел к столику и осмотрелся.

Да, хорошо постарались над антуражем…

Ничего не отвечая баронессе, открыл дверь шкафа и стал рассматривать свои глаза, отогнув нижнее веко.

У меня уже было подозрение, но, черт, как же не хотелось верить в то, что эта женщина опустилась до такого…

Сухость во рту, легкое жжение в желудке, головокружение, вкус миндаля на языке… А если еще и зрачки расширены, да имеются желтые точки на радужной оболочке… То меня явно угостили «сладким ядом»…

Эта отрава, не имеющая ни вкуса, ни запаха, принятая в достаточной дозе, влияет на сознание человека, путает мысли, нарушает память, вызывает галлюцинации…

Принявший «сладкий яд», как правило, на утро ничего не помнит, что происходило с ним на протяжении последних нескольких дней, становится легко внушаемым…

Я встречал парня, которого им напоили и нашим лекарям долго пришлось постараться, чтобы вернуть его в норму, так как тогда еще мы не знали, с чем столкнулись…

Но потом один из наших агентов рассказал о новой разработке спецслужб королевства Роуз… Не один Родриг у нас там работает…, кстати о нем…

Осмотрел глаза, убедился, что я не сошел с ума, а меня тут пытаются развести, как теленка и, не подавая виду, что все понял, вернулся к столику и сев в кресло, скрестил ноги…

Хотелось досмотреть спектакль до конца, да и выяснить, с кем она провернула это все, тоже не помешало бы.

Но при этом сделал мысленно пометку, что после представления надо сразу смотаться к Имперскому лекарю, сдать кровь… Если я правильно помню, то по истечению суток никаких следов этой дряни обнаружить в крови не удастся…

А мне нужны доказательства… Мало ли что эта актриса тут делала, пока я валялся в отключке…

Кстати, как хорошо, что я сделал всего один глоток вина в той ресторации, это меня спасло, маленькая порция не причинила большого вреда, сработала, как снотворное, судя по всему, так как я прекрасно помню все, что вчера было…

Катрин, настороженно следившая за мной, расслабилась, когда я потер виски и выдал:

— Черт, вообще не помню вчерашний день…

Она тут же подскочила с кровати, ничуть не стесняясь своей наготы, плавной походкой подошла ко мне и присела передо мной на присядки.

— Милый, ну как же так? ... Ну ты не переживай, я тебе все расскажу… Ты вернулся из родового поместья, где поссорился со своей воблой, так как поймал её за неблаговидным занятием, а потом написал мне записку, в которой попросил о встрече в ресторации… Она у меня с собой, я тебе позже покажу, чтобы ты не сомневался… Там мы встретились, ты подарил мне это