Невинная любовь - Бусе Кудун

прямоугольный стол, а папа – с другой. Я пересела на стул, на котором сидела раньше. Я не заметила гору вещей, сваленных на стуле рядом со мной. Наконец Эге и Динчер оказались передо мной, и, чтобы не касаться друг друга локтями, они сели по разным углам. И тут я подумала, стоит ли мне беспокоиться или смеяться?

– Динчер, дорогой! – начала мама.

Я посмотрела на нее широко раскрытыми глазами. Но, скорее всего, она не поняла моего сигнала.

– Как давно вы с Нисан дружите? Где вы познакомились? – продолжала спрашивать она.

Прежде чем ответить, Динчер выпрямился на своем месте и надел одну из вежливых улыбок, которые я привыкла видеть на его лице.

– Мы познакомились благодаря общему другу, думаю, год назад. – Он перевел взгляд на меня. – Не так ли, Нисан?

Я потеряла дар речи. Как легко он лгал! Как я могла доверять этому человеку после такого представления?

«Как будто ты отличаешься от него!» – воскликнул мой внутренний голос.

– Да, да, – сказала я, кивнув, – Мина нас познакомила. Они какое-то время работали вместе.

– Я очень соскучилась по Мине, – со вздохом сказала мама. – Жаль, что она не приехала сегодня с мужем и ребенком.

– Я скажу ей, и в другой раз вместе приедем.

Окинув меня взглядом, который говорил о том, что она мне не верит, мама снова повернулась к Динчеру. Моя мама была такой же, как я. Ей нравилось знакомиться с новыми людьми, узнавать об их жизни и допрашивать, как полицейский. Она стремилась, чтобы окружающие считали ее любознательным человеком.

– Значит, ты работаешь переводчиком? Или ты работаешь в издательстве Нисан? – Когда отец задал этот вопрос, взгляды снова обратились к Динчеру.

Однако мое сердце перестало биться. От паники потемнело в глазах, а в горле за несколько секунд стало сухо, как в пустыне. За прошедшие годы я поняла, что со мной может случиться все, о чем я думала, но вместо того, чтобы не пускать Динчера во двор дома, я пошла и познакомила его со своей семьей. Теперь Динчер знал, что я работаю в издательстве.

Теперь, когда рухнул план под названием «Герой моего романа», я могла сказать ему, что я писательница. Но для этого я бы предпочла более спокойное место, не хотелось признаваться за этим столом.

Когда Динчер посмотрел на меня со спокойной улыбкой, которую он старался сохранить на лице, я поняла, что ему нужна моя помощь. Но я уже была не уверена, жива ли я. Если то, что продолжало биться о грудную клетку, все еще оставалось моим сердцем, то я готова сбежать куда угодно, чтобы не утомлять его еще больше. И когда я умру, я сделаю все, что в моих силах, чтобы мое бедное сердце поместили в музей за его выдающиеся достижения!

– Да, папочка, – сказала я сладким голосом, приходя в себя. – Он иногда переводит книги для нашего издательства, как когда-то делала я.

– Как мило, – кивая, ответил папа.

Динчеру, похоже, понравилась его новая карьера. В то же время его смутила информация об «издательстве», которую он услышал от моего папы, а затем и от меня.

– Тогда почему ты не знаком с Эге? – Внезапный мамин вопрос вызвал новое напряжение за столом.

Эге, который был занят тем, что выковыривал семечки из лежащего перед ним арбуза, снова стал жертвой направленных на него взглядов. Но когда те же взгляды переместились на Динчера, у меня по спине начал струиться холодный пот.

– Потому что он работает удаленно, – пробормотал Эге. К счастью, он придумал хорошее объяснение.

– Динчер не приходит в офис, он работает из дома, – вмешалась я. – Иногда вместе с другими переводчиками он работает над совместными проектами и именно так познакомился с Миной.

Я гордилась совершенством нашей истории.

– Поня-ятно… – сказала мама, растягивая гласные.

Отец лишь кивнул головой. Казалось, они успокоились, узнав все о карьере Динчера. Но самые напряженные разговоры были еще впереди.

Я начала притворно зевать. Мой зевок, продолжавшийся несколько секунд и заразивший находящихся за столом, заставил всех зевнуть по очереди.

– Мы захотели спать? Мы так много съели! Правда, мы устали.

Мама была хорошо осведомлена об этой тактике, которую я использовала, чтобы дать понять гостям, засидевшимся допоздна, что пора вставать.

– Это от свежего воздуха, – сказал Эге, поняв мое беспокойство. – У меня тоже глаза закрываются.

Теперь мы оба смотрели на Динчера. Я пыталась сказать ему: «Вставай уже!», несколько раз шевельнув бровями, но, судя по выражению его лица, я выглядела как человек, который пытается рассмешить ребенка и строит смешные рожицы. Прошло всего десять, максимум пятнадцать минут с тех пор, как Динчер сел за стол, но я не думала, что смогу выдержать еще.

– Я, пожалуй, пойду уже, – сказал Динчер, поднимаясь со стула. Наконец он, видимо, понял, что моя цель не рассмешить его.

– А-а. Уже уходишь? Ты только присел. Я ничем тебя не угостила: поставила на стол кукурузу, и мы просто забыли о ней!

Динчер быстро встал и красноречиво попрощался.

– Даже такой короткий разговор с вами доставил мне огромное удовольствие. Я очень рад знакомству, – сказал он и направился к калитке.

– Но так не пойдет! – продолжала причитать мама.

– Мы ждем тебя в гости. Мне тоже не по себе, – добавил папа.

– Конечно, я обязательно приеду, сэр. Я буду очень рад увидеться снова.

Динчер попрощался с моими родителями, а затем повернулся к Эге. Это было то самое странное прощание, которое могут понять только мужчины, когда они опускают голову, глядя друг другу в глаза. После этого он ушел через железные ворота. И снова беспокойство промелькнуло на его лице, словно тень.

– Я скоро вернусь! – крикнула я и последовала за ним.

Последние несколько домов, в которых только недавно горел свет, теперь были совершенно темными. Вокруг не было ни звука, кроме шума, который указывал на то, что моя мама убирала со стола. Динчера нигде не было.

– Я здесь.

Я подпрыгнула от неожиданности и обернулась.

– Ты меня жутко напугал! – сказала я, и мое сердце забилось так, словно вот-вот выпрыгнет из груди. – Почему ты там спрятался?

Он стоял рядом с деревом, за которое я недавно пыталась его затащить.

– Чтобы нас никто не побеспокоил, пока мы разговариваем. Проходи.

– Кто нам помешает? Ты боишься моих родителей?

– Нисан, конечно, нет, – сказал Динчер томно.

– Эге? – рискнула я на этот раз.

Он не отвечал несколько секунд.

– Я никого не боюсь. Ты можешь просто подойти сюда?

Не споря, я сделала, как он сказал, и подошла к дереву, остановившись в метре от него. Если наш разговор продлится долго, у меня может заболеть шея, ведь мне приходится задирать голову, чтобы смотреть ему в глаза.

– Ты мне не