Хозяйка яблоневого сада, или Не подавитесь, милорд! - Ирина Андреева

у них не будет больше власти. – Старостой этому мошеннику больше не быть. Поэтому, властью, данной мне от императора, я назначаю старостой… – Он повернулся ко мне.

Я отчаянно завертела головой и указала на своего спутника, деда Митруша.

– И назначаю старостой деревни этого человека. Все слышали?

– Д-да! Да… – отозвались селяне.

– Если кто-нибудь из вас посмеет хоть словом, хоть делом навредить хозяйке усадьбы, будет иметь дело со мной. Ясно?

– Да! – почти хором отозвались жители деревни.

По мановению руки Марка его кучер затолкал связанных мерзавцев в отсек для багажа, захлопнул створку, после чего открыл дверь кареты.

– Мари? -– Марк протянул руку, чтобы помочь мне сесть в карету.

– Здесь недалеко. Я бы предпочла дойти сама.

Марк не стал спорить. Закрыл карету, предложил мне локоть.

Я осторожно взялась за него, потому что после пережитого дрожали ноги, и мы направились по грунтовой дорожке, на которой присутствие дракона в дорогом костюме смотрелось невероятно странно.

– Сожалею, что стал причиной ваших бед, – произнёс он, когда мы миновали дворы, за воротами которых прятались любопытные зеваки. Я не обладала каким-то особенным чутьем, но чувствовала, что за нами наблюдают. – Впредь, что бы у вас ни случилось, можете обращаться ко мне.

Он сунул руку в карман, достал красивую визитку с золотым гербом и вензелями, протянул мне.

Однако я, посмотрев на это чудо, покачала головой.

– Благодарю. Но впредь мы будем осторожнее и постараемся справляться своими силами.

– Мари! – нахмурился Марк. Я остановилась, повернулась к нему, подняла глаза.

– Марк, вы очень добры и великодушны, но вы же понимаете, что вы аристократ, а я простая девушка.

– И что? Это ничего не меняет! – ответил он, едва сдерживая негодование.

– Вы же знаете, что это меняет всё. Поэтому я прошу… – от волнения у меня вспотели ладошки, и я не знала куда их деть, поэтому сцепила руки на груди. Я была рада, что Марк приехал. Рада, что он спас. Да я была просто рада его видеть. Чего уж таить. Но наше общение следовало прекратить. Сейчас. Пока ещё не так больно. Хотя… сказать то, что я собиралась сказать, было тоже тяжело: – Больше не приходите на рынок.

– Разве это запрещено законом?

– Нет. Но не подходите ко мне, пожалуйста.

Он молчал, долго изучая меня взглядом. Я стояла, смотря себе под ноги, чтобы не смотреть ему в глаза, чтобы притупить боль-разлуки.

– Хорошо, – глухо ответил он. – Провожу вас до усадьбы и уеду.

– Я сама дойду.

– Тогда, Мари, прощайте.

– Прощайте, Марк, – кивнула я.

Он кивнул, развернулся и быстро зашагал обратно. А я заставила себя отвернуться и, ускорив шаг, поспешила домой, где меня ждали Эван и Люсиль.

Глава 16

Выпечку, которую не смогла продать, из-за того, что не попала на ярмарку, я раздала жителям деревни, которые после отъезда Марка, поспешили засвидетельствовать мне своё почтение.

Чтобы не оставаться в долгу, я угощала их в ответ.

Карусельку принесла зареванная жена старосты. С ненавистью в глазах вручила мне игрушку и ушла. Но… несмотря на то, что правда восторжествовала, я не испытывала гордости.

И облегчения, от того, что попросила Марка больше не приходить, тоже не чувствовала.

Но постепенно дела увлекли меня.

Я успешно съездила на следующую ярмарку. Распродала яблочные слайсы, яблоки, яблочные колечки. На вырученные деньги купила масла, мёда и всё, что необходимо для жизни, и стала готовиться к следующей торговле.

Постепенно осваивала дар, и теперь я смогла приступить к готовке пастилы.

Благодаря дару, яблоки быстро разваривались, а потом почти мгновенно высыхали. Это же какая удача!

После каждой ярмарки я откладывала в копилку денежку, вот только надо было заниматься и домом.

Скоро пойдут затяжные дожди, и если не заделать дыру в крыше, в доме разрастутся грибы и плесень. Только этого не хватало.

Чтобы посоветоваться, как быть, я обратилась к деду Митрушу.

– Не беда, – ответил дед Митруш, после осмотра чердака. Починить можно. Вот только я стар, забраться на крышу уже не смогу. А другие не пойдут – боятся призрака.

– А если он не будет вредничать? – с надеждой спросила я.

– Тогда я найду тех, что починит её. Но если только без пакостей. Иначе можно с крыши рухнуть от испуга.

– Я поговорю с Дядюшкой.

Митруш покачал головой.

– Он был упрямым и своенравным при жизни, таким же и остался.

– Думаю, я смогу его убедить.

– Тогда мы сразу и придём.

– А доски, гвозди? – уточнила я. – Их надо купить, сколько это будет стоить?

– У меня всё есть, – улыбнулся Митруш.

Дома я решительно позвала призрака.

– Дядюшка!

– Чего надо? – появился он почти сразу же, хмурый, как сыч.

– Вам нравится дыра на чердаке?

– Если отвечу, что нет, пойдешь её шире делать? Назло мне? – он сложил призрачные руки на груди.

– Вот ещё, – фыркнула я. – Попрошу только не пугать мастеровых, которые придут крышу делать. Только и всего.

– Тогда ладно. Так и быть, – проворчал он. – Но если они попытаются что-нибудь украсть, я их…. Ух! – состроил страшное лицо.

– Если они возьмут яблоко, то не пугайте, иначе нам придётся яблоками дыру затыкать.

– Не учи меня, девчонка!

На том мы с Дядюшкой и сговорились

Пока чинили крышу, он и вправду не показывался. Но как только они вбили последний гвоздь, показал-таки свой вредный характер.

– Если плохо сделали крышу, лентяи… Я вас прокляну!

Бедные мастеровые, побледнели попятились и, заикаясь, заверили, что работали на совесть.

Мне пришлось взять метлу и показательно погонять Дядюшку, иначе в следующий раз к нам никто не пойдет чинить дом. А зима на носу. Нам надо окна подлатать, лестницу… И мебель новую, но… это, скорее всего, уже только весной, когда я выплачу долг.

Дед Митруш вскоре прислал новых рабочих, которые поправили окна, подкрасили фасад там, где надо было. И даже на первом этаже горелый пол перестелили…

Я смотрела, как преображался дом, радовалась и с наслаждением вдыхала запах свежего дерева, смешанного с запахом не до конца просохшей краски. Но ничего, это временные неудобства.

Дядюшка иногда ворчал, но больше для того, чтобы напомнить о себе.

– Что они тут натворили? – сердился