Наследница Драконьего перевала - Инна Дворцова

Макинтайр лишь кивает в ответ, подтверждая мои опасения.

– Больше всего меня удручает, что даже на этом не пытались сделать хорошие деньги, – сердито бурчу я, а Мэтью улыбается.

– Скажите, милая Катриона, что, по-вашему, хорошие деньги? – спрашивает он меня, продолжая улыбаться.

Я растерянно смотрю на него. Неужели даже элементарные вещи нужно объяснять.

– Это когда достойно платят за продаваемые товары, – отвечаю я не с меньшим достоинством, чем хотела бы получать за свою продукцию.

С лица Макинтайра не сползает вежливая улыбка, а я почему-то чувствую себя дурой.

– Проблема многих людей в том, что они не видят свои «много», «хорошо», «достойно» в цифрах. Например, для Молли три медных асса очень хорошая цена за, скажем, связанный ею платок, – объясняет Макинтайр, – но хорошая ли эта цена для вас, Катриона?

Я мотаю головой.

– Вот именно, – подтверждает он. – Или возьмём это имение, которое фактически продал мне ваш муж за сто золотых систерциев, это много?

Я лишь киваю.

– Для вас много, а для меня это существенная сумма, – говорит Мэтью, – но не такая большая, как можно было подумать, теперь понимаете?

– Нет, не понимаю, – признаюсь я в своей тупости. – Можно как-то понятнее объяснить?

– Хорошо, попробую применительно к шерсти, на которой вы так зациклились, – соглашается Макинтайр. – Ваш муж продавал на вес необработанную шерсть за один медный асс, он считал, что это хорошая цена за товар и выгодная сделка. Торговец, который потом перепродавал её за три асса, тоже считал, что это выгодная сделка, потому что ему оставался один асс сверху.

– А почему один асс? Если продавал он шерсть за три? – любопытничаю я. – Куда делся ещё один асс?

Я с интересом слушаю Мэтью. Мало того что он мне рассказывает основы торговли шерстью, так ещё я разбираюсь в денежных единицах.

– Ну как куда? На издержки, – отвечает Макинтайр. – Он же тоже потратился: еда в пути для него и лошади, ночлег.

Об этом я не подумала, к сожалению. А Макинтайр считает чистую прибыль.

– Вернёмся к нашей шерсти, – увлечённо говорит Мэтью, видимо, торговля – это его конёк. Есть такие люди, которые снег эскимосам продадут. – Предположим, что он продал шерсть в гильдию ткачей и там её обработали, соткали ткань самого низкого качества и продали за пятнадцать ассов. Сможете сказать какая примерно прибыль у них?

– Не знаю, может быть, пять ассов? – наугад отвечаю я.

– Нет, пять они потратили на то, чтобы обработать шерсть и соткать полотно, – «убивает» меня местными расценками за труд Макинтайр. – Итого: три плюс пять, восемь асов и минус пятнадцать, получается семь ассов чистой прибыли.

Я в шоке смотрю на него, неужели труд так низко ценится? Но спросить вслух я, разумеется, не могу. Было бы странно, если бы леди Катриона не знала таких элементарных вещей.

– А если я собираюсь обрабатывать шерсть в поместье, тут же ткать полотно и красить его? – с надеждой спрашиваю я.

– Это очень хороший план, потому что окрашенные ткани стоят очень дорого, – отвечает Макинтайр, но его выражение лица говорит об обратном. Вроде бы и сказал, что план хорош, но, видимо, не всё в нём гладко.

– Если окрашенные ткани стоят дорого, ой, – спохватываюсь я. – Сколько примерно, может, стоить окрашенное полотно? И где его продавать?

Макинтайр скупо улыбается на мой вопрос, но всё же отвечает:

– Цветные ткани стоят от пятидесяти до ста серебряных солидов, или один золотой систерций за десять панов, стандартный рулон полотна.

У меня глаза округляются от предвкушения скорого обогащения. Это если я продам сто или двести рулонов, то с лёгкостью отдам долг Макинтайру за поместье. А может, вот откуда его баснословное богатство.

– Правда есть несколько «но», которые разрушают вашу идиллическую картину обогащения, – ухмыляется Макинтайр. – Цветные ткани привозят, в основном из Лорингии, где их окрашивают с помощью магии. В нашем государстве никто не производит цветных тканей, чтобы не гореть на костре инквизиции. Вы готовы ради обогащения показать, что ваша магия проснулась?

Глава 33

Я поражена тем, что такое, казалось бы, простое решение проблемы с деньгами, повлечёт за собой неприятные последствия. Но безвыходных ситуаций не бывает, и я обязательно найду решение.

Дверь в кабинет открывается, и в проёме показывается холёная физиономия Райтора Арганте.

– А у вас проснулась магия? – раздаётся от двери любопытный голос милорда. – А я-то думаю, куда это они запропастились?

Дракон вальяжно прислонился плечом к косяку двери и с интересом разглядывает нас.

Макинтайр даже не пытается скрыть раздражение.

– Нет, не открылась, к сожалению, а быть может, к счастью, – отвечаю я.

Не собираюсь ни с кем делиться информацией, что у меня открылась магия.

– Проголодались, милорд? – любезно спрашиваю я, а Мэтью демонстративно хмыкает.

Райтор, не обращая внимание на пренебрежение Макинтайра, медленно, словно танцуя, двигается ко мне. Я не в силах оторвать от него взгляда.

Он медленно подходит ко мне и становится сложно дышать. Я будто разучилась это делать.

– Сдаётся мне, что вы, леди Катриона, маленькая лгунья, – мягким тоном укоризненно произносит он, точно журит за тайком съеденную конфетку.

– Почему? – с трудом произношу я, когда он приподнимает мой подбородок двумя пальцами, заглядывая в глаза.

Узнаю этот взгляд, он опять затягивает меня в серебряный водоворот, из которого не выбраться.

Внезапно милорд отлетает назад, едва не падает, но каким-то чудом остаётся на ногах.

– Приберегите свои штучки для других, – разъярённо произносит Макинтайр, сжав кулаки и закрывая меня спиной. – Не смейте приближаться к Катрионе.

Не теряя своей снисходительной манеры общения, дракон отвечает:

– Вы слишком много берёте на себя лорд Макинтайр. Леди Катриона свободная женщина и вольна общаться с кем пожелает.

– Вот именно – вольна, – не выпускает меня из-за спины Мэтью, – только вы подавляете её волю магией, не оставляя ни единого шанса на свободный выбор. Чего вы хотите от неё, милорд?

– Вам-то откуда знать о подавлении воли и тем более о магии, – высокомерно говорит Райтор, – в Корнуоле магия под запретом, как и маги.

– Я много чего знаю, – угрожающе произносит Мэтью, – в том числе и о вас. Не боитесь сгореть на костре инквизиции? Вряд ли ваша магия спасёт от огня?

Опасливо выглядываю из-за мощной спины Макинтайра. Дракон расслаблен. Его безразличный вид пугает сильнее желания в глазах. Тогда хотя бы понятно, что он от меня хочет. А равнодушие может привести к гибельным последствиям.

– Мы просто обсуждали хозяйственные дела, милорд, – пытаюсь разрядить обстановку я. – Вряд ли вам будет интересен разбор методов стрижки овец и обработки шерсти.

Дракон испытующе переводит взгляд