Триумф в школе Прескотт - Кейтлин Морган Стунич

— Голова, — сказал Хаэль, принеся чашку чая и тарелку печений и поставив их на кофейный столик передо мной. Его взгляд встретился с моим, когда он присел передо мной. — Зомби, — он провел линию по своему горлу спереди. — Нам нужно избавиться от Максвелла. Вот, как мы это сделаем. Во время смены власти всегда происходят междоусобицы. «Банда грандиозных убийств» сместят свое внимание на внутренние дела.

— Ты прав, но, — начала я, беря печеньку. Они выглядели немного странно, как диски с помадкой или что-то в этом роде. — Что это, блять, такое?

— Ma mère les a fait pour toi5, — сказал Хаэль, и я вскинула бровь. Он улыбнулся, потянувшись рукой с татуировкой Х.А.В.О.К, чтобы коснуться моего лица. Его кожа была теплой, и, клянусь, я чувствовала сладкий запах кокосов. — Это пралине, Блэкберд, — продолжил он со смехом, вставая, положил свои руки на бедра. — Моя мама приготовила их для тебя. Я…возможно рассказал ей про выкидыш, — он вяло пожал плечами, но ему не нужно было объяснить.

Он мог рассказать, кому хотел. Прежде чем я уснула прошлой ночью, н поцеловал меня, словно тонул, а затем вырвался, чтобы отправиться домой и утешить маму. У нее случилась истерика — что понятно — из-за стрельбы.

У всего Прескотта случилась истерика.

И, клянусь гребанным Богом, было ощущение, что все глаза в городе были направлены на нас.

Вы пустили врагов на нашу территорию. Вы позволили им навредить нашим детям. Что вы будете с этим делать?

Единственное, что я могла обещать, — это то, чему мы не позволим этому пройти незамеченным.

Школа Прескотт принадлежит Хавок.

— Пралине сделано из сахара, начинки и орехов, — Хаэль вернул самодовольную улыбку на место и преувеличенно подмигнул мне. — Мы все знаем, как ты любишь орехи. У тебя тут десять таких, ждущих приглашения.

— Она истекает кровью, отъебись, — прорычал ему Аарон, но я лишь улыбнулась.

Я улыбалась, потому что они мне оба нравились, хоть они и не могли быт еще более разными. Хаэль хотел смеяться и скрыть боль игрой, потому что он к этому привык, так ему становится лучше. Аарон хотел нянчиться со мной и защищать меня. Я не возражала ни против того, ни против другого.

Я откусила от пралине и показала Хаэль большой палец вверх.

— Хорошо, итак, мы убираем Максвелла Баррассо. Как? — я пролистала кучу документов на iPad Оскара. Он на самом деле позволил мне прикоснуться к нему. Если это не любовь, то тогда не знаю, что. Если честно, не знаю, должна ли я безумно ревновать к этой чертовой штуке. Вероятно, он бы и его трахнул во время месячных. Ну, знаете, если бы, у iPad были месячные. — Его дом похож на военную крепость.

— Он и есть военная крепость, — сказал Оскар, сидя напротив меня на другом диване, когда Аарон опустил передо мной на стол тарелку с блинчиками. Каллум наблюдал за нами, куря косяк и выглядя так, как будто с того света вернулся. Его рука тряслась, когда он поднес ее к красивым, розовым губам, но я вполне уверена, что это, скорее, из-за усталости и боли, нежели из-за страха или стресса. Это просто не в стиле мистера Парка. — Электрические заборы, камеры безопасности, охрана, собаки, — Оскар пожал одним, элегантным плечом.

Эффект его аристократической злобы не ослабевал от того, что он без рубашки и только татуировки украшали верхнюю половину его тела. Его треники были изношены и ободранными, старой парой спортивных штанов школы Прескотт. Думаю — хотя это Оскар, и кто, блять знает — что он надел их из-за ностальгии.

— Не забывай Мейсона, — добавил Аарон, скрестив руки на груди.

Он едва ли отводил от меня взгляд с тех пор, как узнал про…выкидыш. Какое странное слово, не так ли? Мне сложно осознать, что именно оно означало. Единственное, что я знала, — это то, что я пока не хотела ребенка. К тому же, если я смогу продержаться еще один год, то стану самой старой матерью по линии Памелы.

Что я могла сказать? Во мне течет кровь Прескотта. Мы просто ничего не могли с этим поделать.

— Мейсон Миллер, — медленно заговорила я, потому что не слышала про этого парня.

Я посмотрела на Каллума и обнаружила, что он смотрел на меня грустным и меланхоличным взглядом. Он всегда говорил, что и суждено кому-то из Хавок умереть, то ему. Часть меня гадала, был ли он здесь на самом деле или я представляла его призрак, как было с Кали.

Интересно, знала ли она, как глубоко погрязла в этом? Она точно знала про то, что «Банда грандиозных убийств» была на афтепарти, но что еще? Как глубоко она была в этом? Полагаю, как и с суицидом Пенелопы, мы никогда не узнаем. Опять-таки, я могу ошибаться, как минимум, в одном из всего этого…

— Он крайне предан Максвеллу, — сказал Аарон, когда посмотрел на Вика, словно ища подтверждения. Очень незаметный и медленный кивок от нашего лидера, и Аарон повернулся, чтобы посмотреть на меня, его глаза оттенены ранним утренним светом. Солнце только начало показываться из-за горизонта, но воздух снаружи был холодным, как лед. Я продолжала проверять время, чтобы позвонить Хизер, как только она проснется. Я написала ей на новый телефон — Оскар уже подготовил их, когда мы повезли девочке в начальную школу Оак-Ривер — но я пока не ответила на ее последнее сообщение. Я до боли хотела услышать ее голос. — Если мы уничтожим Максвелла, он все равно придет за нами.

— Скажите мне, Максвелл или Мейсон любят вызывать девочек? — поинтересовалась я вслух, вспоминая лицо Стейси в тот день в столовой.

Я не могла выкинуть его из головы. Я знала, что мы погрязли в собственном дерьме, но не справиться с чувством, что я подвела ее. Она была олицетворением школы Прескотт, нашей королевой пчел, союзником Хавок.

Она