Берта сдаваться не умеет - Екатерина Началова

— туманно ответил Крис, не собираясь ничего объяснять, и быстро повернулся. Еще шестьсот процентов к удовольствию! От улыбки не удержался, благо Берта отвернулась, с повышенным интересом рассматривая каменную кладку.

А вот Крис отворачиваться не собирался. Ему было на что посмотреть...

Берта легла, спустив юбку и белье наполовину, обнажив молочно-белую кожу поясницы и начало ягодиц. Контраст между нежной кожей и грубой простой одеждой был таким ярким, что впору было бы присвистнуть.

«Как нежная мякоть под грубой кожурой», — с восхищением подумал маг, неспешно делая шаг к лежащей перед ним Берте. Неспешно — чтобы насмотреться подольше.

Зрелище максимально... воодушевляло. Крис бы согласился и на гораздо меньшее воодушевление, потому что имеющееся быстро спутало мысли. Кровоснабжение мозга снижалось угрожающе быстрыми темпами.

«Почти обнажена...»

Юбку очень хотелось сдернуть вниз, чтобы видеть все. Он невольно сглотнул.

— Сейчас уберу повязку, потерпи, — внешне спокойно произнес. — Я буду аккуратен.

«Сейчас, сейчас... Внимательно. Снять повязку. Больше ничего не трогать».

Крис наклонился ниже, старательно рассматривая повязку и одновременно пытаясь отвлечься от притягательной родинки на левом полушарии. Стрела попала Берте в безопасную верхнюю боковую зону, и это место было скрыто под повязкой.

Очень осторожно он убрал пластырную основу, обнажая ранение и нахмурился.

«Н-да. Нехорошо».

— Подвинься, — Крис сосредоточенно присел около бедра Берты, вынуждая ее чуть сдвинуться к стене и с повышенным вниманием всмотрелся в рану. Чтобы вытащить наконечник стрелы, врачу пришлось сделать надрезы, расширяя отверстие. Без ухода на коже точно останется крупный шрам, напоминающий четырехугольную звезду.

— Сейчас чувствуешь боль? — сконцентрировавшись, серьезно уточнил.

— Ноет, — нехотя ответила Берта, и он понял, что она опять не хотела признаваться в слабости.

«Глупая гордая коровка».

Было бы преступлением оставлять шрам от стрелы на молочной глади кожи. Высший маг, который не мог пользоваться Силой, мог сейчас сделать только самое элементарное. Немного помочь.

Он опустил подушечку пальца, закрывая бесстыдно зовущую его родинку.

«Т-с-с, заткнись. Не сейчас».

Второй рукой зажег единственную позволенную искру.

— Сначала немного кольнет, — произнёс вслух.

Берта ожидаемо с тревогой угукнула.

Крис задумался на пару секунд и мысленно произнёс:

«Исчезает раненье, не оставя следа,

Заживает отныне быстро и без вреда».

Нехитро получилось, но достаточно. Рифма — простейший проводник. Сверкнув в полумраке, огненная искра кольнула Берту, впечатывая магию в ткани. Коровка дернула плечом.

— Что это?

— Начало лечения, терпи, — он все еще не собирался ничего объяснять.

Теперь будет заживать лучше. Боль в заклинании Крис не упомянул специально: забыв про боль сумасшедшая телочка может опять начать бегать по лестницам. Пусть уж лежит смирно, как сейчас. Ей идет.

Он нехотя оторвал подушечку пальца от родинки, чтобы достать лекарство.

— Что ты знаешь о змеиных средствах, Берта?

— Знаю, что дорогие, — она не поворачивалась, пряча лицо.

«Так не годится, пушинка, я хочу тебя видеть».

— Значит ничего не знаешь. Посмотри, — позвал маг, вынуждая ее повернуться.

Берта заметно вздохнула и медленно повернулась.

«Пунцовая».

Откровенно наслаждаясь смущением на девичьем лице, Крис с улыбкой показал крошечную темную бутылочку. Змеиный бальзам, который он привез с собой в Эгиду, был лучшим, предназначался только для высокородных Змеев, под страхом смерти не использовался ни для продажи, ни для такой вот «помощи». Но раз он теперь маг, то мог легко нарушить правила бывшего рода.

— Чем лучше заживляющий бальзам, тем больнее лечение, — он прямо смотрел в огромные глаза. — Понимаешь?

— Угу, — телочка кивнула и с интересом хлопнула ресницами, заметно отвлекаясь от стыда. — Будет больно?

— Не просто «больно», очень больно, — подтвердил Крис. — Будто в рану воткнули несколько ножей. Боли не избежать, не облегчить, придется перетерпеть, поняла?

— Поняла, — Берта опять вздохнула, упрямо глянула на него, дрогнула своими опахалами вместо ресниц и снова отвернулась.

«Гордая коровка», — маг улыбнулся, наблюдая как качнулась и упала на край лежанки пушистая коса. Красиво. Её бы хорошо схватить и потянуть на себя.

— Готова? — он взял бальзам специальной кисточкой. Черная густая мазь облепила мягкие щетинки из ворса белки.

— Угу.

— Сейчас, — Крис мазнул рану и заранее поморщился, ожидая бьющего по ушам крика.

Тишина. Свеча дрогнула от ветерка из окна. А вот Берта не дрогнула, не издала ни звука.

Быстро размазав мазь по краям раны, Крис недоверчиво посмотрел на Берту.

«Не может быть, что ничего не чувствует. Или бальзам просрочен? Не должен... Хранил правильно, не нагревал. Не нагревал же?».

Он порылся в памяти.

— Ты чувствуешь боль? Берта? — с сомнением уточнил.

— Да... — сипло шепнула она и Крис, наконец, заметил, как дрожат ее локти и напряжен затылок.

«Ох, ты ж... терпит! Сильно». Он не понаслышке знал эти ощущения, сам не раз грыз зубами собственную руку, пытаясь не издать ни звука. Не всегда получалось. Слегка обескураженный, Крис молча убрал бальзам и быстро закрыл рану.

— Полчаса, слышишь? Через полчаса отпустит.

Опять удивила. Он посмотрел на встрепанные волосы, меднеющие при мерцающем свете свечи. Крис знал, что она чувствует сейчас, очень хорошо помнил. Ощущая невольное уважение к силе, подумав, осторожно подтянул ее юбку выше, с некоторым сожалением прикрывая ягодицы и поясницу.

— Зря ты так... Можешь показывать боль, не обязана терпеть молча.

— Мы обязаны, — глухо произнесла она, не поворачиваясь. — Крис... Благодарю. Можешь уйти?

— Да. Еще два вечера, Берта, — он поднялся и, не прощаясь, вышел.

Шагал быстро. Ему было о чем подумать.

«Мы обязаны»? Кто это «мы»? Слишком большая сила, слишком большая гордость для низкородной телочки. И честь. Что-то не сходится... Нет. Вообще ничего не сходится. Кто ты такая, Берта?

Глава 16. Не просто слова

— Почему в нашей комнате пахнет этим... Змеем? — с интересом задала мне вопрос Фэа. — И вообще запах какой-то странный. Одно слово — змеиный. Еще ночью почуяла, но решила уж не будить тебя.

Я разлепила глаза. Волчица прямо с утра спросила, без предупреждения, когда я еще сонная