Свадебный водоворот - Джеки Д'Алессандро

Каролина заметно побледнела.

— Боже мой, а вы не пострадали?

— Нет. — Она потрогала лоб Остина и с облегчением заметила, что нет никаких признаков жара. Беспокойство мелькнуло на лице Каролины.

— Он поправится, не правда ли?

— Да. — Пытаясь успокоить Каролину, Элизабет улыбнулась. — У вашего брата исключительно крепкая голова.

— Да, очень. — Каролина заключила ее в свои объятия. — Боже мой, Элизабет! Вы спасли Остину жизнь. Я навеки у вас в долгу. Могу я чем-нибудь помочь?

— Можешь начать с того, что уберешь свое колено с моих пальцев, — раздался хриплый голос Остина. — Мне только и не хватает, чтобы у меня еще что-нибудь заболело.

Каролина поспешно отодвинулась.

— Как ты себя чувствуешь? — Она взяла его руку и прижала к своей щеке.

— Рана немного болит, а в остальном все хорошо. — Он перевел взгляд на Элизабет.

Та ответила нежной улыбкой.

— Вы выглядите лучше.

— Я и чувствую себя лучше. Благодаря вам.

Их взгляды встретились и не могли оторваться друг от друга. Элизабет так хотелось коснуться его, но она сдержала себя, помня о присутствии Каролины и двух девиц Дигби. В глазах Остина читалось что-то настойчивое и властное, но она не могла понять, что именно. Отведя от него взгляд, Элизабет встала и попыталась стряхнуть листья и грязь со своего помятого платья.

— Ты достаточно хорошо себя чувствуешь, чтобы отправиться домой? — спросила Каролина. — Или мне лучше вернуться и привести помощь?

Остин заставил себя обратить внимание на Каролину. Когда до него дошел смысл ее вопроса, его словно ударило. Помощь? Господи, нет! Он с усилием приподнялся и сел, на минуту закрыв глаза — ожидая, пока пройдет головокружение. Затем сделал несколько глубоких вдохов, и ему стало значительно легче.

— Ты, конечно, понимаешь, Каролина, что невозможно привести сюда кого-либо. Репутация Элизабет будет погублена. Нам надо отправить ее домой, прежде чем ее хватятся или увидят в таком неприличном виде. Сейчас же. Пока еще не слишком поздно.

Каролина кашлянула в ладошку и многозначительно кивнула в сторону арки.

Предчувствуя беду, Остин обернулся. Две молодые женщины — одна, похожая на жука в капоре, а другая — на карпа с разинутым ртом, — уставились на него.

Он со стоном закрыл глаза. Кроме прочих недостатков девицы Дигби имели отвратительное свойство появляться не вовремя.

Он собирался жениться.

Остин сидел в своем кабинете и смотрел на дверь, закрывшуюся за его матерью и леди Пенброук. Леди Пенброук была в восторге, ее перья колыхались и дрожали от радостного возбуждения. Реакция матери на это известие была более сдержанной, но Остин знал: она понимает, что жениться на Элизабет — его долг, и уважает его решение. Естественно, она надеялась, что он женится на английской девушке высокого происхождения, но он не сомневался, что мать поможет Элизабет освоиться с ее новым положением. Они с леди Пенброук пришли к согласию относительно необходимых приготовлений к свадьбе. Единственная просьба Остина состояла в том, чтобы они никому не рассказывали о своих планах, пока он не поговорит с Элизабет и официально не объявит об их помолвке.

Он провел ладонью по лицу и откинулся на спинку стула. Свадьба. Увидев в башне девиц Дигби, он в ту же минуту понял, что должен будет жениться на Элизабет. Она спасла ему жизнь и этим разрушила свою. Разумеется, обе девицы Дигби поклялись, что ни слова не проронят о том, что видели, и он даже допускал, что такое возможно. В конце концов, эти идиотки не заинтересованы в том, чтобы он исчез с ярмарки женихов. Если только одной из них не удастся заполучить его — перспектива, заставившая Остина содрогнуться и потянуться к бренди. И все же их обещание молчать не вызывало доверия.

Женитьба. Сколько лет он избегал ее! И в то же время по необъяснимой причине предстоящая свадьба его не огорчала. Он представлял себе, как некоторые в недоумении поднимут брови, узнав, что он выбрал себе в герцогини американку. Но она была племянницей графа, и он знал, что шум быстро утихнет.

И еще он прекрасно знал, черт побери, что как только будет объявлено о помолвке, те самые люди, которые сейчас пренебрежительно относятся к мисс Элизабет Мэтьюз, выскочке, приехавшей из колоний, будут наперебой стараться завоевать благосклонность будущей герцогини Брэдфордской. И хотя эта мысль вызывала у него отвращение, он не мог подавить чувства мрачного удовлетворения, которое сейчас испытывал. Никто больше не посмеет произнести недоброго слова в ее адрес без того, чтобы не навлечь на себя его гнев.

Перед ним возник образ Элизабет. Элизабет вываливается из кустов. Сидит под огромным дубом. Рисует его портрет. Сползает с седла. Вся покрыта грязью. Улыбается. Смеется. Дразнит его.

Его губы растянулись в улыбке. Несмотря на то что нельзя было отрицать, что это брак по расчету, цель которого — спасти ее от позора, он подозревал, что его супружеская жизнь отнюдь не будет скучной.

И конечно, законный брак позволит ему спать с ней. От одной мысли об этом его сердце забилось чаще. Остин представил ее в своей постели: прекрасные волосы рассыпались вокруг нее, руки призывно тянутся к нему. Эта сторона брака будет очень… приятной.

Ему оставалось только сделать предложение.

Когда в конце дня по его приглашению к нему в кабинет вошла Элизабет, Остина позабавило, как внимательно она его осмотрела.

— Как вы себя чувствуете? — озабоченно спросила она. — Вам бы следовало отдохнуть.

— Чувствую себя прекрасно — благодаря вам. — Он улыбнулся и был вознагражден нежным розовым румянцем, вспыхнувшим на ее лице.

— Ваша рана не беспокоит вас? Я могла бы приготовить лекарство.

Он вспомнил отвратительный вкус ячменного отвара, который она давала ему в последний раз, и едва сдержал дрожь.

— Почти не болит. То, что вы приготовили, сотворило чудо.

— Очень рада. — Она изучающе вгляделась в его лицо и перевела глаза на повязку на лбу. — Какое счастье, что у меня такие крепкие нервы, а то вы могли бы напугать меня до смерти. — Снова встретив его взгляд, Элизабет быстро добавила:

— Но об этом мы уже говорили. Насколько я поняла, вы желаете обсудить со мной что-то.

Остин колебался, не зная, как ему приступить к делу. Обычно он не лез за словом в карман, особенно в разговоре с женщиной, но он никогда раньше не делал предложения.

Он прокашлялся.

— Не сомневаюсь, что вы понимаете: то, что произошло вчера вечером, и то, что нас застали вместе сегодня утром, существенно повлияло на вашу репутацию.

Элизабет удивленно подняла брови:

— Неужели девицы Дигби уже распускают сплетни вопреки своему обещанию молчать? Когда мы вернулись домой, Каролина буквально заперла меня в своей спальне и отказалась обсуждать со мной случившееся, пока мы с вами не поговорим. Если назревает скандал, то мы, конечно, сумеем рассеять всякие слухи. Тем более что между нами ничего не было.