Слишком поздно для нас - Анастасия Ридд

— Да, — я почувствовал, как меняюсь в лице, вспоминая о Карине, — думаю, что скоро не выдержу и прибью ее. Она сильно изменилась. До брака это был другой человек.

Друг ничего не ответил, да и слова были не нужны. Мы оба отлично знали, что совсем неважно, какой была моя жена, сейчас уже ничего не изменишь. Все произошло как произошло. Я почти свыкся с этой мыслью благодаря моей работе, которая поглощала с головой.

— Я ее видел, Тём — после непродолжительной тишины произнес я.

— Кого, Тимур? — удивился друг, после чего обреченно вздохнул. — Когда?

— Ты знал, что она вернулась? — я оставил его вопрос без ответа. — И что у нее есть ребенок?

Артем некоторое время молчал, вероятно, обдумывал, что мне ответить. По затяжной паузы я догадался, что Данилов знает больше, чем хочет мне сказать.

— Совсем недавно узнал. Тимур, послушай, ничего не изменилось, если б я рассказал тебе. Да и я не уверен, что тебе нужно было знать об этом.

— Абсолютно, черт возьми, согласен, Тёмыч, — коротко ответил. — Меня вполне устраивали твои сообщения раз в месяц о том, что у нее все в порядке.

— Она вернулась в город месяц назад. До этого момента жила за пределами столицы. Об этом я тебе говорил. Про ребенка я сам узнал пару дней назад. И то совершенно случайно. Больше ничего не знаю, — на заднем фоне послышались голоса, и Артём быстро со мной распрощался. — Ещё звякну на неделе. Не вешай нос, дружище!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— До связи, — ответил я и отключился.

Я ещё долго бродил по улицам столицы, глядя, как просыпается этот огромный город, все куда-то спешили, не замечая такого удивительного солнечного утра и не успевая наслаждаться мгновениями своей жизни.

Вернувшись домой, я устроился перед телевизором, который забыл, когда включал в последний раз, и бездумно листал каналы, не останавливаясь ни на одном из них. Мысли то и дело возвращались ко вчерашней мимолетной встрече с Алиной. А некоторое время спустя раздался телефонный звонок. На этот раз звонил "обожаемый" мной тесть.

— Здравствуй, сынок! — радостно поприветствовал меня Роман Федорович.

— Утро доброе! Что-то рано Вы звоните. Не ждал, — ответил я.

— Случилось чего? Неприветливый ты сегодня, Тимур! — сказал тесть. Я был уверен, что он не заметил в моем голосе нотки едва уловимого раздражения, но этот старый пень подмечал всегда и все.

— Вам показалось, Роман Федорович! — соврал я. По его милости все сложилось, мягко говоря, не лучшим образом для меня два года назад. А вчерашняя встреча ковырнула во мне раздирающие душу воспоминания. — Вы по делу или так?

— Да не могу до Карины дозвониться, — произнес мужчина. — С ней все в порядке?

— С чего такая забота, тесть? — усмехнулся я. — За последние несколько лет это Ваш первый подобный звонок.

— Тимур, давай без сарказма, — послышались серьезные нотки в голосе тестя.

— Да все нормально с вашей падчерицей, дрыхнет без задних ног.

— Она вчера звонила матери среди ночи, плакалась, что-то невнятное бормотала, — Роман Федорович замолчал. — Не хочешь ничего рассказать?

— Что Вы хотите услышать? — ровным голосом спросил я, на что Роман Федорович просто промолчал. — Что наш брак трещит по швам? Или, может быть, что наш брак существует только на бумаге? Я не собираюсь ничего скрывать, Роман Федорович. Два года назад я просто сделал так, как Вам хотелось.

— Тимур, — тесть тяжело вздохнул. — Я никогда не желал ни тебе, ни твоей семье зла. Так сложились обстоятельства.

— Вы шутите?

Тема того, что произошло тогда, за эти два года назад никогда не поднималась, поэтому сейчас я был откровенно удивлен его словам.

— Сынок, я, может, и не самый лучший человек в твоем окружении, — продолжил тесть, — но тогда по-другому поступить не мог. На то были свои причины. Возможно, когда-нибудь я смогу о них рассказать тебе.

— Мне все равно, Роман Федорович, — твердым голосом сказал я, не желая ворошить то дерьмо, в котором я оказался. — Но я хочу первым поставить Вас в известность. Я развожусь с Кариной. Это решение было принято довольно давно. Очень надеюсь, Вы не станете препятствовать.

— Тимур, — мужчина замолчал. Я не знал, чего ожидать от него сейчас, но я готов был бороться и кусаться за свою свободу и жизнь дорогих мне людей, если бы это понадобилось. За это время я не сидел без дела и приобрел некое влияние и множество полезных связей, в то время как Роман Федорович по состоянию здоровья постепенно отошел от дел. — Это твое право. Ты многое для меня сделал, поэтому я не буду настаивать и уговаривать тебя остаться в семье. И не сделаю ничего, что могло бы навредить твоей. Честно говоря, я бы хотел извиниться перед тобой за то, что угрожал им. Но тогда так было надо, иначе ты ни за что бы не согласился породниться со мной. А в то время это было необходимо.

Сейчас мой тесть, такой властный и опасный человек, коим я знал его, был настолько уязвим и бессилен, что мне даже стало жаль этого человека. Возможно, я и смог бы его простить, если бы он не разрушил тогда мое счастье, навязывая свои условия. И, не исключено, что когда-нибудь я узнаю его истинные мотивы. А сейчас я просто сбросил вызов, понимая, что больше говорить нам с тестем не о чем.

Я выключил телевизор, надел футболку и джинсы, взял ключи от автомобиля и вышел из дома, где находиться больше не мог. Решил прокатиться в тот же парк, где встретил ее, а по пути заехать на работу.

Я открыл бардачок и достал оттуда то, что было для меня самым ценным и дорогим за эти два года, то, благодаря чему моя душа в конец не очерствела. Письмо, которое она написала перед моим отъездом во Францию почти десять лет назад, и которое я нашел лишь спустя семь лет.

