Его строптивая любовь - Ирина (Иринья) Коняева

Ознакомительный фрагментпостыдного в обнажённом теле? — Рагнар закатил глаза. — Я позволю себе напомнить, что ты попала в мир, где немало оборотней. Они в силу своей натуры не могут прикрыть тело и, более того, не считают нужным это делать. В академии я не смогу защитить твою скромность, максимум — договорюсь, чтобы тебя не поселили в одни покои с оборотнем, поскольку к нему будут ходить все сородичи и вести себя… слишком свободно, на твой взгляд.

— Оборотню–мужчине? — ужаснулась я.

— Нет, девушке. Но ходить будут все друзья и сородичи, они так устроены.

— Я думала, есть какие–то преференции аристократов, например, отдельное проживание.

Поневоле обвела взглядом просторную гостиную со стеклянным потолком. Я привыкла смотреть на звёзды по вечерам, буду скучать по этой возможности. А уединение! Как без него?

— Не знаю, как устроено женское общежитие, но если тебе там не понравится, переедешь ко мне, — просто сказал брат, пожав плечами и пошёл на выход.

Ничего не рассказал — плохо, но не стал спорить и ушёл — хорошо. Будем считать, встреча прошла удовлетворительно.

Переехать к нему — занимательно, конечно, но совершенно неинтересно. Что же за своеобразные нравы в Эрмиде? Ничего не понимаю, но не хотелось бы опростоволоситься.

— Рагнар в своём репертуаре, — пробормотала, направляясь в ванную и по пути стягивая платье. — Как и все мужчины. Вон, даже меч — и тот собственник, считающий, что вправе уродовать женское тело магическими печатями. — Как хоть они выглядят? — со вздохом спросила у зеркала, но оно не ответило.

Зато показало Цоду Ниран Уи Лакс, замершую ровно за моей спиной.

Я вскрикнула и, прижав платье к груди, обернулась.

— Извини, не хотела тебя напугать. Пришла помочь, — улыбнулась подруга.

— С-спасибо, — заикнувшись, выдала я.

— Или ты и меня стесняешься? — спросила Цода.

Я покраснела. Проблем с фигурой у меня не было, но на Земле мне не приходилось разоблачаться перед кем–то, а в Эрмиде… Здесь действительно всё было по–другому.

— Непривычно, но не смертельно, — сообщила с улыбкой. — Немного не ясно, почему печать проявляется в неприличных местах, — пробурчала недовольно.

— Чтобы никто, кроме носителя и доверенных лиц не знал об их наличии.

— Зачем они вообще нужны? Я не планировала обзаводиться татуировками.

— Так устроены боевые артефакты. Если они тебя признали, вы связаны судьбой и магией, а печать им нужна, чтобы настроиться на твою магическую силу, привыкнуть, научиться с ней работать. В случае с холодным оружием есть ещё нюанс — все мечи и кинжалы являются так же проводниками силы. Ты будешь не просто разить сталью, но и магией при каждом ударе или махе.

— Это очень круто… Ой, здорово, — исправилась быстро.

— Для умеющего — да, для ученика — это катастрофа, Алессаль. Меч будет тебя испытывать, ранить, издеваться над тобой, пока не докажешь, что достойна его, — предупредила Цода.

Про себя успела подумать, до чего мерзкий мир этот Эрмид, но подруге улыбнулась и подмигнула.

— А я сперва научусь владеть обычным мечом, затем перейду к магическому, — раскрыла свои намерения, состряпав хитрое выражение лица.

— Если он тебе позволит, Алессаль. Раздевайся, будем смотреть, как сильно ты влипла. С твоим везением, подозреваю, меч окажется таким же собственником, как Рагнар, — хмыкнула Цода. — Вот будет потеха, если меч начнёт тебя ревновать!

— И в чём это будет выражаться? — уточнила настороженно. Интуиция махнула флажком, намекая, что именно так всё и будет, и лично у нас с ней повода для веселья нет.

Глава 2

— Не знаю, Алессаль. Прежде девушки не владели магическим оружием или я о подобном не слышала, но могу предположить, что в сражении с Рагнаром, даже при простых тренировках, меч будет прилагать все усилия, чтобы показать, кто здесь главный, и кому на самом деле ты принадлежишь.

— Я принадлежу себе, — проговорила уверенно.

— Это знаю я, это знаешь ты, но мужчины живут в мире иллюзий и рады обманываться, — подмигнув, заметила Цода, а затем рывком стащила с меня платье.

Я сжалась, прикрываясь руками, но подруга–цан решительно взяла меня за плечи и потянула на себя, заставляя гордо их распрямить.

— Ниран Уи Лакс, — тихо попросила я.

— Нет, Алессаль, я не пойду на поводу у ложной скромности. Извини, но Рагнар прав: ты должна привыкать ко всем сторонам жизни в Эрмиде. Стеснение — слабость. Тебя свои же засмеют и не примут, когда узнают, что ты одна из них. Тёмные ничего и никого не боятся. Никогда. А тебя приняла сама Тьма. Ты должна с достоинством нести её. Береги репутацию.

Иномирная логика была мне чужда, не принималась разумом. Я стояла и чувствовала себя не просто голой — грязной. Будто тело измазали глиной и оставили на солнце, она начала подсыхать, стягивать кожу, трескаться, вызывая неприятные ощущения. А сердце колотилось как бешеное, качало кровь с дикой скоростью. В ушах шумело.

Дверь в ванную с грохотом распахнулась и в зеркале вместо Цоды отразился Рагнар с боевыми заклинаниями наизготове. В следующее мгновение я сорвала полотенце с вешалки и закуталась в него, словно мумия.

— Что случилось? — потребовала ответа. — Чего врываешься? Совсем ополоумел⁈ Дверь закрыта неспроста!

— Кто тебя напугал? — рассеяв боевые плетения, спросил Рагнар. Выглядел при этом дико и грозно, но я прекрасно знала, что он меня и пальцем не тронет, потому гордо задрала подбородок, посмотрела с вызовом.

— Моя подруга. Она цан и ты помешал нашему общению, — обрисовала ситуацию, понимая, что лгать бесполезно и даже опасно — при таком раскладе он ни за что не уйдёт. Хотя кто может проникнуть в Ургран?

Откуда он вообще узнал, что я чего–то испугалась? Как это вообще возможно?

— Почему не сказала ранее, что подружилась с цанами? Они