Лакомый кусочек для космических волков - Саша Скай

Я оказываюсь в полной темноте, которая переливается перламутром перед моими глазами. Хочется закричать, вырваться из этого космического гроба, но я просто смотрю перед собой. Боюсь шевелиться. Что будет, если маска соскользнет с моего лица?

Свет, звуки — все исчезает, гаснет в толще нефтяной жидкости. Я лишь чувствую, что мое тело, как воздушный пузырь, медленно поднимается сквозь толщу и зависает где-то в середине.

Теперь я не чувствую совсем ничего, будто парю в невесомости, в абсолютной бесконечной пустоте. И, на самом деле, это сначала страшно, а спустя несколько минут организм привыкает, сердце успокаивается и уже не шарашит пульсом в висках, а мозг расслабляется и дает команду другим органам отдыхать.

Поэтому мои веки тяжелеют и я закрываю их, не в силах бороться с усталостью от пережитого стресса.

Не знаю даже, сколько я так парила, но прихожу в себя от того, что чувствую прохладу на коже.

Чувствую!

Слабо сжимаю пальцы и оглядываюсь по сторонам. От космической жижи не осталось и следа, а я жива! Жива и, судя по ощущениям, даже цела!

Ощупываю свое тело. Одежда не намокла. Руки-ноги на месте. Аккуратно сажусь. Тело настолько расслабленно, что меня кренит в бок. А еще очень хочется писать. Кажется, мочевой тоже расслабился за это время. Но я же не могу это сделать прямо здесь.

Шарю рукой по стеклу в поисках кнопок. Должен же быть какой-то способ выбраться из капсулы самостоятельно?

Если бы я была инженером-проектировщиком, я бы обязательно предусмотрела такой вариант на случай, если ты остался один живой из всех членов экипажа.

С опаской снимаю маску и принюхиваюсь. Вроде обычный воздух, дышать могу. Тщательно осматриваю то место, куда тыкал своими лапами мой похититель и действительно вижу там будто гравировку из каких-то квадратов.

Закрываю глаза и пытаюсь вспомнить движения руки пришельца. В воздухе повторяю их. Вот что-что, а зрительная память у меня отличная.

Возможно, это работа с людьми и большим объемом информации ее так прокачали. Я работаю фармацевтом в аптеке и там мозг постоянно решает логические задачки: что попить, чем заменить и что тут доктор написал.

Открываю глаза. Смотрю на прозрачную панель. Мысленно разворачиваю ее зеркально и пробую. Жду.

Ничего не происходит. Возможно, нужно попробовать соседние кнопки, потому что я была в каматозе и могла не разглядеть. Да и наверняка сказать, куда он тыкал, тоже конечно нельзя, потому что толком и не видно ничего на стекле.

Чуть смещаю руку и повторяю запомнившееся движение.

Жду. Ничего не происходит.

А что, если несмотря на то, что это прозрачное стекло, тут отдельный кодовый замок и ничего зеркалить не надо? Снова нажимаю четыре точки.

Крышка капсулы начинает плавно открываться с едва слышным гулом.

— Да! — шепотом ликую, вздрагивая от эмоций.

Говорят, нет никого замотивированней и устремленней человека, которому приспичило в туалет.

Опираясь на край капсулы, встаю на дрожащие ноги. Нужно же еще как-то так слезть, чтобы никто не услышал.

Замираю от этой мысли.

А зачем мне это? Я что, планирую сбежать с космического корабля?

Если мы летим, то я очень сомневаюсь, что снаружи мне будет лучше.

Но эту мысль все же нужно обдумать. Потому что, возможно, есть какой-то шанс спрятаться и потом потихоньку слинять, когда мы приземлимся.

Уверена, что мне обязательно помогут, когда узнают, что меня похитили.

Но сначала нужно найти уборную.

Крепко держась за тонкий борт, я переваливаюсь через край и спускаю ноги на пол. Моя обувь на резиновой подошве и, несмотря на то, что слабые руки не удержали вес тела и я все же приземлилась жестко, грохота не было.

Озираюсь, как вор.

В углу вижу узкую дверь. Она открывается автоматически, когда я подхожу и — о чудо — это санузел. И он, в принципе, почти ничем не отличается от земного. Разве что отсутствием каких-либо средств гигиены. Но, когда мне ягодицы обдает эмульгированной до мельчайших частиц пара, водой, а следом обдувает мощным потоком теплого воздуха, отчего я испуганно вскрикиваю, я понимаю, почему их нет.

Мою руки таким же фонтаном пара. В данной ситуации это потеря времени и не такая уж важная процедура, но при работе с вечно чихающими и кашляющими людьми уже как-то автоматически выработался рефлекс мыть руки как можно чаще.

Аккуратно выглядываю из двери туалета и направляюсь к входной.

Надежда открыть ее совсем мизерная, потому что такого браслета, как у ящерицы, у меня нет.

4. Чпуньк

Подхожу к стене с сенсорным экраном. Подношу к нему руку, машу туда-сюда. Приближаю и отдаляю ладонь, но все безрезультатно. Вздохнув, подхожу к двери, чтобы осмотреть и она внезапно открывается. Я даже подпрыгиваю от неожиданности, прижимая руки к груди. Не ожидала такого подарка судьбы.

Аккуратно выглядываю в коридор, осматриваюсь и, не увидев никого, тихонько выхожу наружу. Помню, с какой стороны меня принесли и торопливо направляюсь в противоположную сторону. Я же, случись чего, могу сказать, что заблудилась, правда? Могу. Убьют меня вряд ли — я же товар. А товар портить нельзя.

То и дело оглядываюсь, не тормозя ни на секунду. Останавливаюсь, когда коридор внезапно поворачивает и обрывается. Тут несколько дверей. Осматриваюсь. Экраны есть не у каждой и я иду к той, которая без него. Она по центру коридора и довольно широкая. Останавливаюсь и жду, пока створки раскроются.

Передо мной открывается большой отсек с высокими стеллажами и кучей вещей на полу. Похоже, грузовой. И, в теории, тут можно попытаться затеряться. Хотя, я понимаю, что искать здесь тоже будут.

Кусаю губы, терзаясь сомнениями. Но искать другое место мне совершенно не хочется. Я боюсь попасться на глаза ящерицам и оказаться вновь под действием этого чудо-препарата для принудительного расслабления. У меня до сих пор ноги дрожат от слабости.

Собравшись с духом, ныряю внутрь полутемного помещения и двери за мной закрываются. Крадусь мимо стеллажей, с интересом разглядывая какие-то контейнеры. Трогаю их. Тяжелые.

Не знаю, куда спрятаться. Под стеллажи — быстро найдут. На самый верх — страшно. Мелькает мысль забраться в контейнер, но, кажется, они чем-то наполнены.

Боюсь, что времени совсем мало.

Под потолком решетки вентиляции. Пробую встать на стеллаж и подтянуться, но между полками такая высота, что — увы — не залезу. А еще говорят, что люди произошли от обезьян. Вранье полное.

В углу гора каких-то баулов. Ныряю туда, закапываясь в мешки и тряпки. Оставляю себе щелочку, чтобы дышать. Пахнут они специфически. Пылью, машинным