Мой (не)любимый оборотень - Лина Дорель

Сквозь нарастающий туман в сознании, я ловлю себя на абсурдной мысли: "А кто польет мои цветы?". У меня на подоконнике шесть орхидей разных сортов. Я так гордилась тем, что научилась выращивать эти капризные создания.

Холодеющими пальцами я касаюсь рукояти ножа, будто пытаясь убедиться, что это происходит на самом деле. Боль наконец-то прорывается сквозь шок, заполняет все тело огненными волнами.

"Так глупо, - думаю я. - Так бессмысленно."

Я всегда представляла, что в момент смерти передо мной пронесется вся жизнь, но вместо этого вижу только возможности, которые так и останутся неиспользованными. Путешествия, которые не совершу. Танцы, которые не станцую. Любовь, которую так и не нашла, пробегая сквозь жизнь в погоне за независимостью.

Мужчина что-то кричит, но его голос доносится как сквозь толщу воды. Кажется, он зовет на помощь? Странно, зачем звать на помощь, если сам только что...

Тьма накатывает волнами, каждая следующая глубже предыдущей. Я чувствую, как что-то внутри меня замедляется, останавливается. Сердце? Наверное, да. Нож попал прямо в него.

И вдруг последняя ясная мысль перед тем, как тьма поглотит меня полностью: " Нет! Я не хочу умирать! Кто-нибудь, помогите!".

В этот момент я чувствую странное умиротворение. Никакого страха, только легкая, почти ироничная грусть. И где-то на краю угасающего сознания понимание, что жизнь действительно несправедлива, но в этой несправедливости есть своя извращенная красота.

Тьма поглощает меня целиком.

А потом...

Я парю. Буквально парю, словно на том самом пилоне в лучшие моменты своих выступлений, когда тело преодолевает гравитацию. Но сейчас нет ни боли в мышцах, ни усилий, только невероятная легкость.

Темнота вокруг меня не пугающая, а уютная, как теплое одеяло в холодную ночь. И где-то вдалеке странный, притягательный свет, не похожий ни на сценические прожекторы, ни на солнечные лучи. Он зовет меня, и я понимаю, что могу просто захотеть, и окажусь там.

Где-то внизу, словно на другом плане существования, я смутно различаю свое тело, распростертое на полу, и склонившиеся над ним фигуры. Кто-то плачет, кажется, Марина. Кто-то кричит в телефон, вероятно, вызывает скорую, хотя это уже бессмысленно.

Но все это уже не имеет значения. Я поворачиваюсь к свету и делаю то, что всегда умела лучше всего - начинаю двигаться в самом изящном, самом свободном танце моей жизни. Вернее, того, что наступило после нее.

И в этом странном полете, в этом движении к неизвестному свету я наконец чувствую то, что искала всю жизнь - абсолютную, ничем не ограниченную свободу.

Глава 3. Невеста поневоле

Кристабель

Я аккуратно сложила последнее платье в потрепанный сундук. Если можно назвать платьем эту выцветшую тряпку с заплатками на локтях. Когда-то оно было нарядным, светло-голубым, с кружевной отделкой на рукавах. Тогда наша семья еще не знала бед, а я была просто дочерью уважаемого торговца в Ривертоне. Теперь же я - лот на Ярмарке невест. Товар, который нужно выгодно продать.

- Кристабель, ты собралась? - голос отца звучал устало и надломлено. Последние месяцы он стремительно постарел - сгорбился, волосы поседели, а в глазах поселилась безысходность. - Нам пора выезжать, если хотим добраться до Серебряной площади к полудню.

- Да, отец, - отозвалась я, защелкивая замок сундука.

Он избегал смотреть мне в глаза. Понимал, что предает собственную дочь? Или просто не хотел видеть мои слезы? Три дня назад, когда он сообщил о своем решении, я рыдала так, что мать прибежала с кухни, думая, что со мной случилось несчастье. Впрочем, оно и случилось.

- Папа, пожалуйста, - в последний раз попыталась я, - должен быть другой способ...

Он наконец взглянул на меня, и я осеклась. В его покрасневших глазах стояли непролитые слезы.

- Если бы был, Белла, клянусь всеми богами Тернавии, я бы никогда... - его голос сорвался. - Но кредиторы грозятся забрать дом. Твоя мать останется на улице. Рикки еще слишком мал, ему нужно учиться... Мне пришлось заложить даже лавку. Нам нечем платить.

Я опустила голову. Что я могла возразить? Наша семья действительно на грани. А на Ярмарке невест можно получить хорошие деньги, если тебя выберет состоятельный жених. Особенно если ты молода и презентабельна. Последнее слово заставило меня горько усмехнуться. Презентабельна. Как товар на полке.

***

Серебряная площадь сияла в лучах весеннего солнца. Никогда прежде я не видела такого скопления людей - и не только людей. Среди толпы мелькали высокие фигуры эльфов с их изящными заостренными ушами, коренастые гномы с роскошными бородами, даже несколько загадочных чародеев в капюшонах.

И оборотни. Их было легко узнать по мощным фигурам, хищной грации и особому взгляду - словно они оценивали, насколько ты съедобна. Меня передернуло от мысли, что один из них может стать моим мужем.

- Следуй за мной, - отец взял меня за локоть и повел через шумную площадь к длинному ряду палаток. - Нам нужно зарегистрироваться и получить ленту.

Цветные ленты - вот как маркировали невест на ярмарке. Зеленая - для эльфийских женихов, красная - для оборотней, синяя - для людей, золотая - для чародеев. На меня нацепили красную. Сердце упало - значит, отец уже договорился. Меня выставят перед оборотнями.

- Папа?

- Прости, Белла, - отец сжал мою руку. - Но лорд Северных земель дает самое щедрое вознаграждение. Он покроет все наши долги и даст достаточно, чтобы мы начали все заново.

Лорд Северных земель. Дерек. Я слышала о нем - кто не слышал? Жестокий, холодный, беспощадный к врагам. Говорят, во время Зимних Войн он лично перегрыз глотки десяткам вражеских солдат в своей волчьей форме. А еще говорят, что ни одна служанка не задерживается в его замке дольше месяца - либо бежит от страха, либо... исчезает.

Меня подвели к помосту, где уже стояли пятнадцать или двадцать девушек с такими же красными лентами. Большинство выглядели испуганными, некоторые - смирившимися. Но были и те, кто, казалось, был рад своей участи - они поправляли волосы, выпячивали грудь, кокетливо улыбались.

- Стань прямо, - прошептал отец. - И улыбайся.

Я попыталась улыбнуться, но губы словно одеревенели. Как можно улыбаться, когда тебя выставляют на продажу?

Распорядитель ярмарки - полный мужчина в золоченом камзоле - объявил начало смотрин. К помосту приблизилась группа мужчин-оборотней. Все как на подбор - высокие, плечистые, с властными лицами. Я сразу узнала его - лорда Дерека. Не потому, что видела раньше,