Призрак - Виктория Блэк

– Ладно, остановись, – улыбается она и сознается, подмигнув: – Кофе и круассаны притащил Дэвид.

Дэвид – семнадцатилетний сосед сверху, безответно влюбленный в Джесс. За одну ее улыбку он готов разбиться в лепешку, лишь бы угодить ей, чем мисс Джессика Хоуп нагло пользуется весь последний год.

– Да? Ну раз так, забираю свои слова обратно, – хмыкаю я, наливая себе стакан воды, чтобы запить белую капсулу лития.

Джессика – единственный человек, кто знает о моих психических отклонениях. Ближе нее у меня никого нет в этом мире. Больше нет.

Я усаживаюсь напротив, снимаю крышечку со стакана и делаю несколько жадных глотков. Шапка молочной пенки мягко щекочет губы, а тепло от божественного напитка приятно разливается внутри. Я тихо мычу от удовольствия и тянусь к тарелке за хрустящим лакомством, когда раздается настойчивый стук в дверь. Я хмурюсь.

– Ты кого-то ждешь? – я вопросительно смотрю на Джесс. Принимать нежданных гостей совсем не хочется, даже если там Кристи с Элис. С ними я точно опоздаю на встречу. И, если уж быть честной, делиться с ними своим круассаном не хочу и даже планирую отобрать другой у Джесс – ей для фигуры вредно.

Джесс отрицательно качает головой и морщит нос.

– Это, наверное, снова Дэвид. Открой ты. Скажи, что я уже ушла, – шепотом просит подруга, будто за дверью ее могут услышать, и делает такое же жалобное лицо, как у кота в сапогах из «Шрека» – устоять невозможно.

Провернув замок, я распахиваю дверь и сталкиваюсь нос к носу с нашим соседом сверху. Дэвид заглядывает мне за спину, теребя в руках крафтовый конверт.

– Привет, Дэвид. А Джесс уже ушла, – с неохотой вру я и для наглядности пожимаю плечами. Он симпатичен мне как человек, к тому же он очень милый. Я уверена, что в будущем он разобьет немало женских сердец.

– Эм, да нет. Я не к ней. Я просто спускался и заметил это у вас на пороге. Держите.

Дэвид сует мне в руки конверт и, махнув рукой, бежит вниз по лестнице.

Интересно, кто мог прислать письмо таким странным способом? Чей-то розыгрыш?

Кручу пухлый конверт в руках, отмечая, что он достаточно увесистый. На обратной стороне конверта большими печатными буквами выведено: «Для Аланы».

– Что у тебя там? – интересуется Джесс, когда я возвращаюсь на кухню.

– Не знаю, оставили на пороге.

– Так вскрывай быстрее, чего ты ждешь? – подталкивает меня Джесс. Она даже вся подобралась в нетерпении, прожигая конверт любопытным взглядом.

Неаккуратно оторвав один край, я заглядываю внутрь.

– Там какие-то фотографии… – я бросаю на подругу задумчивый взгляд.

– Так вытаскивай их! – командует Джесс и сдвигает наш завтрак в сторону, освобождая место.

Разложив на столе снимки, я чувствую, как по спине скользкой змейкой ползет холодок, а в горле встает вязкий ком. На каждой фотографии запечатлена я: у барной стойки, на танцполе, у кабинки туалета, за столиком с девчонками, и еще десяток подобных фотографий, где все лица размыты, кроме моего, и на каждой мой взгляд направлен прямо в объектив.

– Джесс, что это? Кто-то из вас нанимал фотографа?

Должно же быть логичное объяснение. Вдруг, помимо лимузина, они решили еще и с фотографом заморочиться?

– Это вряд ли, я бы знала, – Джесс качает головой, а потом щурит глаза и ехидно замечает: – Ну, если бы я так танцевала, как ты вчера…

– Как я танцевала? – я делаю вид, что не понимаю, о чем она.

– Да брось! Ты вчера была королевой разврата, только посмотри на себя! – Джесс сует мне под нос снимок, где я, прикрыв глаза, оглаживаю себя. По озорному блеску медовых глаз понимаю, что спорить с Джесс бесполезно.

– Ладно. Хоть бы и так, но откуда этому человеку знать наш адрес?

– Подружка, скорее всего, ты сама не помнишь, кому раздавала вчера свои контакты, – Джесс отмахивается от меня, как от назойливой мухи, и тянется за круассаном.

– Никому я не давала наш адрес, Джесс!

Да, алкоголь вчера справился с поставленной задачей. Я танцевала, в голове блуждала приятная пустота, и то чувство мне очень хотелось продлить. Но я так же отчетливо помню, что ни с одним парнем даже не флиртовала и избегала мужских прикосновений. Я старательно напрягаю мозг, чтобы вспомнить, когда меня фотографировали, но в памяти всплывают лишь размытые картинки. Была ли вспышка? От усилий у меня начинает кружится голова. Ненавижу это ощущение!

– Алана, властью, данной мне нашей дружбой, объявляю: у тебя появился поклонник! Да не простой, а очень романтичный! – не унимается Джесс и выпускает в меня невидимую стрелу.

– Романтичный? – я скептически морщусь. Странный, подозрительный. Но точно не романтичный.

– Да! – Джесс округляет и без того большие глаза и растягивает губы в улыбке до ушей. – И, заметь, раз он был в клубе, то ему явно не семнадцать, как Дэвиду. Тебе давно пора начать встречаться с мужчинами. Ну сколько можно прятаться?!

– Джесс, не начинай. Ты сама все знаешь, – бурчу я, снова перебирая снимки.

– Подруга, ну сколько ты уже принимаешь свои пилюли? Вдруг у тебя давно все хорошо. Вчера же не было никаких проблем!

Согласна, вчера все было хорошо, но биполярное расстройство очень коварно. Ты никогда не знаешь, что будет завтра и чем оно закончится.

– Может, ты и права, но если нет? Если я снова окажусь на краю крыши и в этот раз меня не спасут? Мой диагноз – это не шутка и не выдумка! Это мой личный ад! – вспыхиваю я, убирая снимки обратно в конверт.

Джесс примирительно вытягивает перед собой ладони и продолжает виноватым тоном:

– Вот поэтому тебе нужен тот, кто всегда будет рядом. Или ты хочешь всю жизнь провести в одиночестве? Ты должна попробовать на вкус первую любовь. Обещаю, потом за уши не оттянешь!

Поймав мой недовольный взгляд, Джесс решает отступить:

– Ладно, сменим тему. Фотографии кажутся профессиональными. Если хочешь, я могу узнать у администратора клуба имя вчерашнего фотографа.

– Хм, давай. Узнай, пожалуйста, если несложно, а мне уже пора собираться, иначе…

– Помню-помню: твой проект отдадут более «пронырливой заднице», – дословно вспоминает Джесс, копируя мою мимику.

– Обожаю тебя!

Посылаю воздушный поцелуй. Джесс ловит его и отвечает:

– Взаимно, красотка.

Глава 3

Ослушание и покорность

«I can see the way that you’re lookin’ at me.

Я вижу, как ты на меня смотришь,

Like you’re hungry

Как будто ты голодный,

And