Предательница! Единственная. Любимая - Ирина Лисовская

– Вот бля… ты чего такая узкая? – спросил, но на самом деле не ждал ответа: – Хотя, похер, это так кайфово…

Думала, будет и дальше неприятно, но спустя несколько толчков мое тело привыкло и больше я не испытывала дискомфорта. Только наслаждение, граничащее с эйфорией, что била импульсами в кожу.

Каждый шлепок наших тел эхом разносился по комнате и усиливал мои и без того страстные ощущения. Кайф, как дофамин, струился по крови и наполнял каждую клеточку в теле невообразимым теплом.

Чтобы не заорать от стремящегося на меня оргазма, как потерпевшая, прикусила ладонь и тут же ощутила выброс полнейшего наслаждения. Я тряслась и мычала себе в руку, а Марк все вдалбливался в меня, будто не желал все еще освобождать и свой кайф.

Но все же, не смог побороть себя и резко повалился вместе со мной на кровать. Опустив лицо в подушку, дико зарычал, но недостаточно громко, чтобы разбудить сестру. Он долго дергался, пока его оргазм полностью не стих продолжал порыкивать от удовольствия.

После чего с невнятным бормотанием скатился с меня. И он и я, мы оба молчали. Ну, я точно не знала, что сказать. Да и Марк не стремился к душевному разговору.

Лишь выпалил:

– Я в душ.

И ушел. Вернее, пошатался в ту сторону. Его тело двигалось на автомате: открыл дверь, затем, судя по шороху, вошел в ванную. И даже включил воду. Наверное, в раковине.

А я уселась на кровати и подтянула к себе колени. И все, больше не двигалась. Тупо не знала, как себя дальше вести. Может, Марк прямо сейчас протрезвеет и все поймет? Сердце хотело верить в чудо, поэтому посылало в голову позитив, но отклика не было. Ведь мозг понимал – чуда не произойдет.

Тем не менее, ждала Марка с опаской, придумывала кучу оправданий, которые в итоге не пригодились. Вернувшись, он просто завалился на кровать и спустя пару мгновений, уснул.

– Вот и все… – горько и тихо подытожила я для себя. – Сказка закончилась.

Нужно было и мне выйти в ванную, но я еще долго сидела без мыслей в одном положении. Пока вдруг не поняла, что за окном рассветает.

С болью, как на сердце, так и в теле от неудобного положения, кое-как поднялась и тихо пробралась в ванную.

Только не плакать… только не думать! Между ног было липко и гадливо от спермы, но я отмылась. К счастью, не было абсолютно никаких мыслей в голове. Только стыд и отвращение к самой себе.

Ну, Руся, ты получила, что хотела? Тебе стало легче?

Легче мне точно не стало. Поняла горькую истину, как только оделась и настал черед позорно убегать. Но прежде, отыскала в своей сумке тетрадку и вырвала из нее листок. Достала ручку и дрожащей рукой написала подруге записку.

В целом, я знала, что у нее крепкий сон, поэтому без проблем вошла в ее комнату и оставила листок на тумбочке возле кровати. Еще раз перечитала, вдруг ошиблась и написала не то:

«Ночью вернулся твой брат. Он был настолько пьян, что сразу завалился спать. Ухожу до его пробуждения, чтобы никому потом не было неловко. Не говори ему, что я ночевала в его комнате».

Кивнула. Марк не вспомнит. Ну а если вспомнит… Думая об этом, спешно ушла из комнаты, а после из квартиры. Тихо захлопнула за собой и быстро, будто за мной гналась стая собак, побежала прочь.

Если же Марк вспомнит, будет точно неловко нам всем троим.

Поскольку было раннее утро, я бродила с тяжелой головой по окрестностям около общаги. В целом, мне не стыдно было, что позволила пьяному Марку трахнуть меня. Я просто пыталась жалеть себя заранее. Ведь он не вспомнит, зато я буду хранить одну единственную ночь долго в памяти. Глупо? Возможно. Но мне так хотелось быть хотя бы на десять минут счастливой, что наплевала на все остальное.

Наконец, открылась общага и я, минуя грымзу на посту, поднялась к себе в комнату. Двух соседок тоже не было, ночевала только Ксюха. Вообще, мы не были с ними настолько близкими, поэтому лишь поздоровались.

– Если ты в душ, то, можешь не спешить, – огорошила она меня вдруг. – Вчера снова прорвало трубу.

– Да твою ж…

– Согласна, – Оксана кивнула, а затем пожала плечами: – за что мы только деньги платим?

Риторический вопрос, на который никогда не было ответа. Ну, мы привыкли к таким реалиям. Да и я, хотя бы, подмылась у Ани. Снова мысли чуть не атаковали, отбила их ракеткой, будто теннисный мячик и тряхнула головой. Не думать!

Переоделась, собрала тетрадки на пары и ушла. Пришла намного раньше, ведь в комнате находиться под пристальным взглядом Ксюхи стало некомфортно. Она будто видела меня насквозь и точно знала, что произошло ночью. Ну или, я просто себе внушила ужасов из-за неловкости.

– Руся! – Аня налетела на меня и пристально всмотрелась в глаза.

Что-то было странное в ее взгляде, из-за чего у меня перед глазами резко поплыло. Марк вспомнил? И рассказал сестре? Да ну… нет… разве такое возможно? Но она молчала, а мне от жути сжало горло и душило, будто удавкой. Стояла и тряслась от переживаний, аж пока Аня не заговорила:

– Блин, я же была на сто процентов уверена, что брат не вернется. Черт бы его побрал! – со злости подруга аж ногой топнула, а я нахмурилась. – Он ведь не буянил, я надеюсь?

– Да он упал на кровать и уснул, о чем ты? – я хохотнула, но вышло так себе.

Да уж, лгунья из меня та еще. Аня напряглась:

– Нет, если он вдруг что-то сделал, ты только скажи!

– Да что он мог сделать, – отмахнулась, но уточнила: – А Марк знает, что я была в его комнате?

Аня вздохнула:

– Да какой там, он не помнит даже как в квартиру вернулся. Не говоря уже о том, как очутился в комнате. Ну, я на всякий случай промолчала, потому что настроение у него было… – подруга задумалась: – злобно унылое. С Новицким может, поругался? Или девушка бортанула?

Размышляла она вслух, а я натянулась до такой степени, что ощутила, как задеревенели мышцы на спине.

Новицкий, как я помнила из рассказа Ани – лучший друг Марка. Без подробностей. Но, не похоже было, будто Зельман вернулся злым, даже если предположить, будто его отшила девушка. Так какова вероятность, что он помнит нашу ночь, но, естественно, не