Два к одной, или все прелести одиночества - Алисия Крестовская

— Насть я не знаю, что у вас случилось, но…

— Короче, твоя маниакальная улыбка выглядит ненормально. Ты нас пугаешь своим этим «Нормально».

— Тебе плохо, да? Можешь сказать мне всё, Насть. Хочешь, Светку выгоним…

— Эй!!! — вскакивает подруга и возмущённо смотрит на Юлю, которая не замечает Светиного праведного гнева.

— Я пойму. Постараюсь помочь. Ты только не держи всё в себе. Я же вижу ты последние дни сама не своя.

Видишь? Видишь, испортила праздник подруге? Довольна? Трусиха. Могла бы уже давно всё исправить. Но, нет. Струсила. Миссию о помощи ближним себе придумала! Голос внутри становится громче. Я не могу сосредоточиться на словах подруг, только эти чёртовы мысли крутятся в голове. Я же знаю, где резать и сколько чего выпить, чтобы наверняка. Знаю, но не решаюсь. Эгоистка. Трусиха. Слабачка.

Съедаю и разрываю себя изнутри. Хочется закричать, но не хватает смелости, силы, воздуха. Всего не хватает.

— Не поймёшь, — выдаю вместо крика полушёпот. — Ты. Не поймёшь. И Света тоже. Нет смысла разговаривать. Пойдёмте. Пожалуйста.

Пытаюсь пройти, но девочки преграждают путь.

— Насть. Думаешь, меня парни не бросали? Бросали. И даже красавцы похлеще, чем Максим, бросали. Поверь, забудешь ты его. А забывать лучше с кем-то. Вот мой бывший…

— Она права, Насть. Лучше не носить всё в себе. Ты же сама мне говорила, что страдать в одиночестве нельзя. И хочешь секрет? Егор сказал мне, что Максим тоже переживает, вроде как из-за вашей… Ссоры?

— Смешно. Не было ссоры, Юль. И он не переживает. Мы просто трахались. Без обязательств. Он хотел расслабиться, я была под рукой. И всё. Переживать тут не о чем.

— Крууууть, — Светина челюсть стукается о кафельный пол, а глаза полны восторга. — Ну хоть моя подруга прозрела! Скажи, так проще жить, да?

— Насть, ты что? Ты шутишь? — Юля недоумённо смотрит на меня. — Скажи, что шутишь. Ты же не могла на такое согласиться? Я не понимаю. Ты же всегда говорила, что так нельзя… А что за другой мужик? Макс сказала Егору, что у тебя другой?

— С двууумяя! — Счастью Светки нет предела. — Моя ты хорошая!

— Света!!! Да подожди ты! Объясни, Насть, я не понимаю.

— Я спала с Максимом. Он сразу обозначил, что только секс без всяких обязательств. Я согласилась. Потом так случилось, что стала встречаться с Антоном, и всё закрутилось.

— Каким Антоном? Мещерским? Ты… Ты… Офигеть. Ты же сама говорила, что он мудак.

— Да, и я была права.

— Так почему? Я не понимаю… Ты, что с ума сошла? Он же козёл, он же каждый вечер новую девку привозил. Как ты могла с ним связаться? Как ты с Максимом на такое согласилась? Ты же не такая. Это не про тебя.

— Я же сказала «не поймёшь». Юль, ты хорошая. Очень хорошая, но ты никогда не была одна. С тобой всегда были родители, Ярослав, Егор… А я всю жизнь одна. Сама по себе. Никому не нужная. Ты не понимаешь, потому что тебя всегда любили и принимали твою любовь. А я и все мои чувства на хер никому никогда не упёрлись, — слёзы льются по щекам, я впервые говорю эту правду вслух. Девочки молча слушают и не перебивают. — Не тебе меня осуждать… Я просто хотела быть любимой. Хотя бы немного. Хотя бы пять минут после секса. Хоть иногда чувствовать себя нужной не только собаке. Ты не понимаешь, потому что ты никогда не слышала о себе столько мерзости, сколько слышала я. Потому что тебя не запирали в тёмной кладовке за слёзы. Потому что родители не играли тобой в пинг-понг, только чтобы избавиться на два дня. Потому что с тобой никогда не дружили за курсовые и рефераты… Я просто хотела, чтобы меня любили. Я сама виновата, что повелась на всё это. Будет мне уроком.

Я вывалила всё на них. Легче не стало. Стало только хуже. И очень стыдно.

— Прости, Юль. Прости, пожалуйста. Мне лучше уйти.

Сжимаю в побелевших пальцах сумочку и протискиваясь между ошеломлёнными девушками, вылетаю из домика. В лицо ударяет прохладный осенний ветер. Звуки музыки и застолья режут слух. Быстрым шагом направляюсь на центральную дорожку. Как только заворачиваю за соседний домик, скрывшись из вида гостей, срываюсь на бег.

Снова ночь. Я одна. Меня никто не ждёт. Топаю молча в сторону дороги. Господи, зачем я всё это на них вывалила?! Дура. Дура! ДУРА! Ногти впиваются в ладони. Звонит телефон. На экране горит «Светка». Нет. Уже поговорили, хватит.

Иду быстро. Как же хорошо, что сейчас модно носить кроссовки с платьем. Будь я на каблуках, точно бы упала, скатилась в овраг и осталась бы там.

На остановке заказываю такси. Дорого. Плевать. Хочу домой. Очень хочу домой.

Глава 17

Утро будит меня назойливыми звонками в дверь. Неужели подруги решили проведать меня? Скорее всего, Света приехала. У Юли, как никак, первая брачная ночь, медовый месяц и все дела. Рассуждаю я, пока бреду к двери. Бантик мельтешит под ногами, заливаясь звонким лаем. Заглядываю в глазок. Твою же мать.

Мещерский стоит, оперившись рукой о косяк и не прекращает мучить кнопку звонка. Вот этого слизняка лживого видеть сейчас хочу меньше всего. Собираюсь вернуться в кровать, как из-за двери доносится:

— Настя, открой. Я же знаю, что ты за дверью стоишь. Насть.

Вот блин. Знает он. Бантик подпрыгивает и скребёт лапками дверь. Предатель волосатый.

— Чего тебе, Мещерский? — открываю дверь и даже не пытаюсь скрыть раздражение в голосе.

— Насть, я поговорить хотел, — Антон протягивает мне букет и делает шаг вперёд, но я быстро реагирую. Прикрываю дверь, не давая парню пройти в квартиру. — Извиниться хотел. Насть, ты меня пустишь?

— Нет. Будем считать, что поговорил и извинился, проваливай, — пытаюсь закрыть дверь, но Антон оказывается настойчивым и удерживает дверь.

— Насть, прости меня. Я поступил по-свински. Как мудак. Как конченный кретин. Я не хотел тебя обидеть, просто…

— Просто решил замутить со мной из-за спортивного интереса, пока любовница на отдыхе?

— Да. Да, звучит ужасно. Но так было вначале. Потом я узнал тебя получше и…

— И поэтому до последнего обсуждал с братцем какое я бревно в постели? — молчит. А что тут скажешь. — Антон, давай считать, что ты извинился. Я не извинила. Уходи и если хоть капля совести осталась, постарайся не попадаться мне на глаза.

Снова пытаюсь закрыть дверь.

— Насть, а цветы, — парень пытается снова остановить меня, но поздно.