Ты - моя паранойя - Элла Александровна Савицкая

Воздух в лёгких горячим становится. Выдыхаю его, потому что жарит, пропаливая соединительную ткань.

Знаю, что только я. Как и в моей – только он, ненормальный этот.

Терроризируем друг друга взглядами, воздух трещит вокруг. А я вдруг понимаю, что не хочу здесь больше находится. Здесь куча триггеров, из-за которых мы уже дважды за вечер накалялись. Не хочу больше. Да и для Зака тут явно не лучшее место для ночёвки.

- Как ты смотришь на то, чтобы переночевать у меня?

- У тебя? – удивляется Зак.

- Да. Мы так и не поели. Ты сейчас накидаешься алкоголем, а на утро будешь таблетки искать от похмелья. Да и обстановка тут так себе. Поэтому предлагаю переночевать у меня. Собутыльница из меня плохая, а вот накормить это легко.

Давай же, соглашайся! Там спокойно, там только ты и я.

Заку много времени не требуется. Он смотрит на меня несколько секунд, думает.

- Мама дома?

- Нет, в ночную сегодня.

- Тогда ладно. Поехали.

21

Зак

Тара варит спагетти с сыром, мы ужинаем, запивая всё это дело чаем. Выпивка здесь и в данный конкретный момент больше не нужна. Меня отпускает.

Пока Тара принимает душ, я ковыряюсь в телефоне, а потом и сам отправляюсь искупаться.

Когда выхожу, на диване в гостиной меня уже ждёт услужливо застеленный диван. Холодный и пустой.

Несогласно морщусь. Не хочу там спать.

Поворачиваюсь, чтобы отправиться в сторону спальни Тары, но сталкиваюсь с ней в проходе.

На моей девочке короткие шорты со свободной майкой и ноль косметики. Обалденная. От одного вида у меня замыкание во всех клетках организма происходит.

- Ого, - её округлившиеся глаза направлены на мой живот, - Зак, зачем?

Тянется и касается кончиками пальцев татуировки, что занимает всю область на груди и ниже. Кожу током простреливает моментально. Точно, она же её ещё не видела.

Задерживаю дыхание и ловлю кайф от таких долгожданных, острых прикосновений.

- Захотелось. Не нравится?

Чувствую, как теплые пальцы медленно-медленно очерчивают рисунок. Тара завороженно рассматривает татушку, а я так же завороженно её. Подмечаю соски, проглядывающие через тонкую ткань майки. Маленькие и твёрдые. Во рту сухо, как в пустыне, становится.

- Не знаю. Пока не поняла. А почему именно индеец?

Мышцы пресса сокращаются, когда она ведёт по кубикам. Ниже и ниже. Хочу, чтобы не останавливалась.

- Символ стойкости характера.

- У тебя он и без индейцев стойкий, - улыбается, а моё сердце, как надувной шарик, раздувается от этой улыбки.

Пальцы доходят до кромки трусов и застывают. Карие глаза с моими встречаются.

- Дальше не хочешь рассмотреть?

Знаю, что Тара уже прекрасно видит, что у меня встал, поэтому стремительно краснеет. Иногда я поражаюсь способности этой уверенной в себе девочки краснеть. Но безумно тащусь от этого. Это словно видеть её другой, такой, как никто не видел… блядь, видел же! Другой видел! Реальность звоном в ушах раздаётся и шарашит током сильнее, чем до этого.

Тара собирается забрать руку, но я ловлю её за запястье и кладу к себе на грудь. Не пускаю. Так хорошо. Сейчас идеально просто.

- А на спине тоже есть рисунок? – спрашивает серьёзно.

Киваю и поворачиваюсь к ней на сто восемьдесят градусов.

Сердце бомбит, кожа горит. Лопатки рефлекторно сводятся, когда Тара трогает рисунок. Там разные надписи на латинском, закат и много чего другого. Как я говорил – я подвис на татуировках.

- Зачем так много? – следуя пальцами вверх по плечам, интересуется тихо.

На меня же каждый пройденный ею миллиметр действует как детонация новых и новых крошечных бомб под кожей. Они взрываются, накаляя кровь. Превращаюсь в сплошной сгусток оголенных проводов.

- Было два варианта – девки или тату. Первый меня не вставил, поэтому…

Даю ей возможность додумать самой, и судя по тому, как её рука замирает, догадывается она верно.

Поворачиваюсь передом.

- Это же очень больно, - шепчет, кремируя меня своими огромными глазами.

- Не больнее, чем некоторые другие вещи.

Моргает. Слегка растерянная, красивая до остановки сердца. Желание огромным комом изнутри разрывает. Смотря ей прямо в глаза, склоняюсь и веду своими губами по её. Не отходит. Запах, от которого у меня всегда земля из-под ног уходит, окутывает легкие.

- Я поцелую тебя, - скорее ставлю перед фактом, чем спрашиваю.

Сейчас мне адски хочется этого. Тара молча голову сильнее запрокидывает.

Зеленый свет, мать его.

Испытывая жесткий мандраж, прижимаюсь губами к ее и почти сразу проникаю в горячий рот языком. Тара тут же приподнимает свой язык и сталкивается с моим. Ох, млииин. Маленькая моя.

Целуемся жадно, с голодом, перетекая из нежных покусываний губ в хищные пожирания друг друга. Руки сами вжимают ее в меня, кружат по точеной спине, гладят, сминают ягодицы, заставляя Тару рвано выдыхать стоны, а меня дуреть еще сильнее. Знаете ощущение, когда воздуха не хватает? Хочешь вдохнуть, а не получается. Вот у меня так сейчас – нет его, воздуха этого. Она есть – ее дыхание, ошеломительный вкус. Заныриваю пятерней в мягкие волосы и за затылок держу, целуя.

Что же мы делаем? Какие нахрен друзья, когда обоих штырит, как от дешевого самогона? Дешевого, а оттого и сильного, ударяющего с первых секунд в мозг.

Поднимаю Тару за ягодицы и доношу до кровати. Становлюсь коленом на расстеленные простыни и роняю малышку, нависаю сверху.

Тара мотает головой, упираясь мне в грудь ладонями.

- Зак, мы друзья пока еще, - дышит часто, на губы мои смотрит, кадык.

Я сглатываю, он дергается, а ее взгляд вспыхивает.

- «Пока еще» это мне нравится. Значит, мы прогрессируем?

- Вероятно, да, - улыбается и, приподнявшись, целует меня в подбородок. - А теперь давай спать.

Чёрт. Член налился так сильно, что спать - это сейчас не про меня. Мышцы сводит от возбуждения, а вид ее в майке с оголенным животом не делает мою жизнь проще.

Чуть смещаюсь и наклоняюсь, чтобы поцеловать полоску кожи над шортами. Маленькая слегка выгибается. Зубы сводит от потребности вонзиться в ткань и стащить её вниз по ногам. Сожрать её хочу всю.

- Уверена? – исподлобья смотрю на Тару, она в ответ кивает.

Берет меня за плечи и тянет наверх.

- Да. Спокойной ночи, - сама красная, как гранат, губы пухлые, взгляд