Наследники. Любовь под запретом - Татьяна Геннадьевна Абалова

– Для темного мага создать Маголов поблизости от Вышки – это все равно, что забросить сеть в кишащий рыбой пруд, – поддержал друга Гайдо.

– Нас защищают горы. Беда магических колодцев именно в том, что их нужно вырыть и достаточно глубоко. А попробуйте продолбить гранитную скалу.

– А естественные ущелья и пещеры? – не отступалась Инга.

– У Маголова должен быть замкнутый контур. В естественного вида пещерах трудно предусмотреть гладкость стен. Любая щель, пробитая даже травинкой, может нарушить магический контур. Все Маголовы – ручное творение.

Это заявление преподавателя нас несколько успокоило. Я вспомнила то ощущение страха и безысходности, которое почувствовала, находясь в каменном мешке. Не хотела бы я испытать подобное снова.

Я продолжала размышлять о Маголовах, плетясь по коридору первого ученического корпуса. После звонка наши убежали в столовую, а я задержалась, так как нечаянно перевернула сумку и все ее содержимое разлетелось по аудитории. Я уже сто раз пожалела, что выбрала именно эту сумку. Она легко теряла содержимое и не имела замка.

Я не слышала шагов и не подозревала, что нахожусь в гулком коридоре не одна, пока мне не зажали рот и не дернули так, что я птицей влетела в соседнюю пустующую аудиторию. Меня прижало к стенке чье-то чужое сильное тело.

– Попалась! – прошептал мне в лицо Клевер.

– Можно было и повежливее, – прошипела я, зло пиная захватчика по ноге. Я пережила минуту ужаса, поэтому с удовольствием посмотрела на гримасу боли на лице «старого» знакомого.

– Что ты творишь? Почему поменяла имя?

Я хмыкнула. Еще один. Не делятся, что ли, сведениями между собой?

– А что мне было делать, если во мне обнаружили дар Элиты? Вы же такие умные и не подумали о том, что я могу не пойти даром в родителей Бель...

– Мы подумали. У вас у обеих матери из Созидателей. Поэтому одно из колец должно было сработать в Сфере и показать тебя как Созидателя. Никто не подкопался бы.

Ого! Так вот в чем могла быть причина, почему ко мне не прилетел белый голубь, а заявился орел. Кольцо, способное внушить Сфере, что я – Созидатель, возмутило общий магический фон и исказило мифический символ. А Сфера, пытаясь перебить навязанную магию, явила более сильную птицу. С кем бы посоветоваться, так ли это? А вдруг во мне нет никакой червоточины, а дело только в кольце?

Глава 18. Стычка

Я перевела дух. Вроде Клевер понял, почему я нарушила их игру, но решила усилить свои позиции.

– Угу, подумали, – хмыкнула я, дергаясь в тесных объятиях. – Только осечка вышла. И что мне оставалось делать? Признаться, что я бастард семейства Элата? Кого из них я должна была сделать рогоносцем? Папу Аннабель?

Ларотт-младший вздохнул. Все так.

– А может, вы хотели бы, чтобы ректор написал герцогу Элата и поинтересовался: как так, почему отец не знал, что в его семье растет потомок эльфов? А ушки? Что сделали с моими ушками? Ведь за это тоже могут спросить. Это же преступление – скрывать ребенка с даром Элиты. Не возьми я свое имя, какая сильная карта попала бы в руки вашего отца – герцога Ларотта! И он непременно воспользовался бы ею, чтобы еще больше унизить ни в чем неповинного герцога Элата.

Клевер отпустил меня. Удрученно почесал в затылке, взъерошив короткие волосы.

– М-да. Кто же знал, что в твоей семье такие скелеты в шкафу? Ты была самой подходящей кандидатурой для обмена с Бель. Вы похожи, словно сестры-близнецы.

– Прости, но я вынуждена была признать, что я бастард. И намеренно вернула собственное имя, чтобы в случае раскрытия вашей аферы еще больше не погрязнуть во лжи. Я собираюсь доучиться в академии и получить диплом. А ваша махинация с подменой девочек непременно раскроется. Не будет же Аннабель до скончания веков прятаться от родителей?

– Мы преследовали благородные цели. Смысл нашей затеи в том, чтобы поставить родителей перед фактом, что уже ничего нельзя изменить. Два враждующих семейства объединит общий внук, и они вынуждены будут поладить друг с другом. Нам самим надоела эта вражда.

– Кстати, как там Аннабель?

– Уже замужем. Передавала тебе привет.

На лице Ларотта-младшего появилась открытая улыбка. Она ему очень шла. Клевер был красивым парнем. Высокий, мужественный, с невинным взглядом карих глаз, он невольно внушал доверие.

– Кстати, в карете, в которой привезли меня сюда, вы случайно не находили письмо? Я обронила его, только не помню где и когда.

– Что за письмо? – взгляд Клевера сделался тревожным.

– Я написала его еще до того, как попала на бал. В нем я жаловалась на своего опекуна. Очень боюсь, как бы оно не попало в чужие руки.

– Не надо переживать. Чужих людей вокруг тебя нет. И даже Его Высочество свой. Ты уже, наверное, это почувствовала, – лицо Клевера снова расплылось в улыбке.

Я прикусила язык, чтобы не ляпнуть, что давно догадалась, кто такой Шляпа. Меня связывала клятва. Поэтому ни с кем, даже с его друзьями, я не имела права обсуждать участие принца в моем похищении.

– Да, я с ним уже познакомилась, – я опустила глаза. – Он был моим наблюдателем на открытии дара.

– Его отцу надоела вечная грызня Лароттов с Элатами. Их пробовали помирить и не раз. Но ненависть стариков неиссякаема. Вот мы и решили вмешаться и все исправить.

Мы? Выходит, наследники трех семейств, включая принца, действовали на свой страх и риск? Решили, что пришла пора положить конец вражде и придумали свой план? Уж слишком он был рискованный. Король наверняка действовал бы иначе. Применил силу, например. Вызвал бы к себе врагов и заставил пожать руки. Хотя, где гарантия, что за дверями тронного зала отцы двух кланов не сошлись бы на ножах?

– Скажи, твой брат любит Аннабель? Или они оба стали заложниками вашей игры? А вдруг после того, как родится ребенок, который свяжет общей кровью два рода, они разбегутся в разные стороны? Появится еще один веский повод возобновить вражду. Бель нетрудно задурить голову. Она наивна и верит в вечную любовь. А вот что насчет твоего брата?

– Об этом тебе никто не скажет, но начало этой истории на