Одинокие сердца - Юлия Устинова

Девушки — большинство — устроены с точностью наоборот. И, конечно, они не писают на улице.

Так вот, моя Алёна, сто процентов, из их числа.

Я не планировал влюбляться в нее. Но мне хватило одного ее взгляда, где читалось все, что я желал видеть в своей женщине — нежность, юмор, искренность. Рядом с ней нет ощущения чего-то назойливо-удушающего. С ней хочется быть, к ней хочется возвращаться. А ещё очень ценно, что Алёна не стесняется показать свою слабость, не боится слез и честно говорит о том, что чувствует.

Осталось выяснить, достаточно ли будет Тимофеевой того, что могу предложить ей я.

Глава 13. Алена

— Блины-оладушки, Тимофеева, я явно вышла не за того Чурилова! С твоим веселее! — восклицает Яна. Я слышу на заднем фоне бубнеж Андрея. — Ой, ладно тебе, — ее голос звучит приглушенно, — не гунди, я пошутила! — фыркает подруга, обращаясь к мужу.

Ощутив новый прилив стыда, я раздраженно бросаю в мойку разделочную доску.

— А вот мне, Ян, совсем не до веселья, — угрюмо бормочу в ответ.

Я опускаю жалюзи на окне, за которым стало совсем темно.

— Алёнка, что ты заморачиваешься? Ну увидел кто-то твою девочку, подумаешь! — в тоне Яны нет ни капли сочувствия.

И это после того, как я выложила ей историю про то, что бывшая Чурилова следила за нами, что по ее вине я обзавелась сомнительной репутацией и чуть было не потеряла Мишу.

— Я все понимаю. Ну представь, что ты приняла участие в вебинаре по оргазмической медитации, — предлагает мне Яна.

— Что это за дичь такая? — морщусь я, расставляя на столе приборы.

— Ой, это не дичь, а очень модное в Европе движение, — объясняет Яна. — Суть его в том, что в течение пятнадцати минут тебя гладят там.

У меня отвисает челюсть, а из рук падает вилка.

— Прям там? А кто гладит-то? — наклонившись, тянусь за прибором.

— Да кто угодно!

Я направляюсь к мойке, чтобы сполоснуть вилку.

— Пф-ф. Не хочу я представлять, как какой-то незнакомый мужик гладит меня там.

— А это необязательно должен быть мужчина. Алён, это как йога, только для клитора. Можешь почитать в Википедии, — советуют мне.

— Я не читаю Википедию, — возражаю в ответ. — И пусть они в этой Европе гладят себе, что хотят и с кем хотят. А мы уж тут как-нибудь сами, отечественными методами обойдемся.

— Методами Миши Чурилова? — подкалывает Яна.

— Яна, если ты мне друг, пожалуйста, прекрати мусолить эту тему. Щеки весь день горят! Мне жутко стыдно.

Хоть и обожаю Янку, иногда она очень раздражает.

— Стыдно у кого видно.

— Яна! — у меня вырывается истерический смешок.

— А что? — отзывается подруга дней моих суровых. — Надо во всем искать позитив.

— Да? Ну и какой же позитив можно найти в том, что несколько моих знакомых видели меня с голой задницей?! — не могу удержаться от саркастичного вопроса.

— А я тебе скажу, — воинственно начинает Яна, — теперь Филатов наверняка знает, что без него ты кайфуешь!

Я не могу понять, она либо обнадеживает, либо издевается.

— Изыди, женщина! Ты реально вышла не за того Чурилова, — ворчу на нее, услышав треньканье домофона. — Мне пора, ко мне пришли.

— Это он, да? Я знаю, что это он, — уверенно произносит подруга.

Откуда?

— Хоспади, Яна, иди уже к своему мужу, у вас медовый месяц или как? — на этой провокационной ноте я завершаю вызов и поднимаю трубку домофона.

И, пока Миша поднимается в лифте, быстро осматриваю себя в зеркале.

Видок оставляет желать лучшего — серая футболка и темно-синие леггинсы, волосы после утреннего душа, как я их не расчесывала, торчат старым веником, из косметики только мицеллярный спрей.

Я сама естественность.

Надеюсь, он не убежит.

Конечно мне хочется быть красивой для Миши. И я бы могла сделать макияж, уложить волосы, надеть что-то сексуальное. Но мне все еще не ясно, кто я для него. Что, если Миша решил заглянуть ко мне просто, чтобы обсудить нашу проблему со скандальным видео, а я встречу его во всеоружии и с ужином на две персоны? Выйдет неловко.

— Привет, — стараясь сохранять спокойствие, я встречаю Мишу.

— Это тебе, — парень протягивает мне букет роз.

— Спасибо, — с улыбкой принимаю цветы, отступая вглубь прихожей. — Мои любимые. Как ты догадался?

Мое сердце поет.

Цветы — это отличный знак, не правда ли? Ведь их дарят только особенным людям или в особенных случаях.

— Никак. Я просто устроил допрос своей невестке, — сознается парень.

— Вот оно что, — теперь я понимаю, откуда Яна узнала о визите Миши. — Вообще-то, это читерство.

— Прости. Очень хотелось тебе угодить.

Миша тянется ко мне и целует в щеку, окутывая запахом снега и морозного вечера. Я прикрываю глаза от удовольствия, по телу расходится что-то теплое и волнующее.

— Ты голодный? Будешь ужинать? — спрашиваю парня, наблюдая, как он снимает куртку.

— Да. Я голодный, — заглянув в комнату, он идет за мной на кухню. — У тебя миленько, — Пока я наполняю вазу водой, Миша выдвигает стул и садится. — Ну как ты? Сильно переживаешь?

Я оглядываюсь на него.

— Желание сменить внешность и уехать из страны можно считать сильным переживанием?

— Все будет хорошо. На хостинге нет того видео. С Ингой больше не должно быть проблем, но в полицию тебе все-таки стоит обратиться, — советует Миша.

Я отрицательно качаю головой.

— Чтобы на меня там как на дуру смотрели? Нет уж. С меня хватит. Я итак со стыда сгораю.

Подперев собой подоконник, складываю руки на груди.

— Пусть будет стыдно тем, кто посмотрел тот ролик. Ведь это не мы за ними подглядываем.

— Ну они же не знают всей ситуации. Даже думать не буду, кем теперь меня считают.

— Девушкой, которая знает, чего хочет, — произносит Миша.

У меня снова нагревается лицо.

— Ну точно, — вздыхаю я. — Филатов, примерно, так и сказал.

— Ты с ним разговаривала? — настораживается Миша.

— Нет. Он написал мне дурацкое сообщение.

— Ну и нахрен Филатова. Пусть молча завидует. Мне.

— Тебе? — я поднимаю бровь.

— Ага, — кивает Миша. Потянувшись, он обхватывает ладонями заднюю поверхность моих бедер и легонько дергает на себя. — Скажи, ты хочешь быть со мной? — спрашивает, поднимая ко мне лицо.

— Хочу, — шепчу, с трудом поборов острое желание оседлать мужчину, говорящего мне такие потрясающие вещи.

Миша улыбается, но при этом качает головой.

— Нет, Алён. Ты должна все взвесить. Нужны ли тебе такие отношения?

— По-хорошему, после такого ты должен немедленно на мне жениться, — говорю я, стараясь сохранить серьезное