Я вернулась, чтобы сжечь его дом - Наталья Викторовна Бутырская

Нет, он никогда ничего не делал просто так. За каждым его действием и каждым словом был определенный умысел, особенно если Сюэ что-то нужно от собеседника. Только лишь когда тот полностью попадал под власть Сюэ, молодой господин позволял себе расслабиться. И вот тогда становилось страшно.

— Не пугай Лань-Лань, иначе она будет бояться каждого встречного, — сказала мама. — Лучше посмотри, шея нашей дочери снова чиста, а ее голос зво́нок. Порадуй ее хорошими вестями!

— Нам была дарована честь присутствовать на приеме императрицы ради любования пионами.

Я невольно поморщилась. Теперь пионы мне напоминали о Сюэ Сюэ.

— Это неофициальный прием, там не обязательно придерживаться строгих правил, — пояснил отец. — В Линьцзин есть негласный обычай — впервые показывать дочерей, достигших брачного возраста, именно на этом приеме. Говорят, так на них распространяется благословенная судьба самой императрицы, что позволяет найти достойного мужа.

И в прошлой жизни я не раз сожалела о том великолепном приеме в честь радужной лисицы, который для меня устроил отец.

— После этого, — радостно подхватила мама, — ты сможешь появляться и на официальных приемах.

— Если ты всё ещё побаиваешься молодого господина Сюэ, то он покинул Линьцзин и вряд ли успеет вернуться до приема императрицы.

Мой дух сразу вознесся к небу. Значит, у меня есть шанс! Шанс найти достойных дракона и феникса в другом юноше. Увы, девушке моего круга навсегда остаться в родительском доме — все равно что созревшему колосу сгнить на корню. Это не просто личная трагедия, а потеря лица для всего рода.

Всё время до дня любования пионами мы с мамой подбирали наряды и украшения. Прием неофициальный, и гостей там будет немного, всего человек пятьдесят, зато с наивысшим статусом: члены императорской семьи, родственники императрицы, семьи чиновников первого и второго рангов, выдающиеся ученые и генералы. Предстояло найти тончайшую грань между скромностью и великолепием: выглядеть достойно ранга отца, но не затмевать императорских родственников

Подобными расчетами я не раз занималась, будучи женой Сюэ Сюэ, потому легко смогла продумать свой наряд. Оказывается, так приятно выбирать ткани, расцветки и вышивку на туфлях, когда знаешь, что это не для Сюэ. И никто не будет оскорблять твой вкус, ум, происхождение и воспитание, лишь потому что не понравилась прическа или нарисованный на виске цветок.

В указанный день мы выехали довольно рано — сразу после полудня. Приемы от имени императрицы всегда проходят днем, к тому же цветами лучше любоваться при солнечном свете. Я взяла свою Ми-Ми — традиционно женщинам разрешалось брать с собой душевных зверей, если те умещались в рукаве. Ласку я в рукав засовывать, конечно, не стала: летние платья так тонки и нежны, что Ми-Ми бы не смогла удержаться внутри, не располосовав ткань на ленты.

Я выпорхнула из повозки первой. Возле женских ворот уже толпились девушки в ярких воздушных платьях, словно кто-то случайно рассыпал цветы: нежно-розовые, малиновые, сиреневые, лиловые… Меж пучками-бутонами на головах девушек переливались каменьями бабочки, распускались серебряные цветы и позванивали крошечные колокольчики, а высокие сложные прически замужних женщин поддерживались тяжелыми гребнями из нефрита, золота и жемчуга.

Статус приглашенных был настолько высок, что ни одной гостье за пределами дворца не пришлось кланяться другой госпоже. Феникс не кланяется фениксу. Чиновники второго ранга не обязаны кланяться чиновникам первого ранга, а третьего ранга здесь не было.

Стоило маме выйти из повозки, как к нам подошли две прекрасные госпожи, чем-то похожие на нее. Три ледяных феи Линьцзин! Даже без снежных лисиц этих элегантных и вечно молодых женщин невозможно было ни с кем спутать. Возможно, нам удастся сегодня увидеть всех шестерых фей, ведь три оставшихся жили в императорском дворце.

Охранники дворца распахнули ворота, и евнух начал сверять пришедших со списком гостей. Мы с мамой прошли одними из первых, и миловидная служанка повела нас к павильону Лучезарной радости. Запах сотен цветущих пионов долетел до моего носа, прежде чем я увидела сами цветы. Мы прошли через зеленую изгородь и утонули в разноцветных пионовых волнах. Все сорта росли отдельно, чтобы гости смогли насладиться цветом, запахом и нежностью каждого.

Я погладила лепестки ближайшего цветка — гладкий, словно шелк. Только Ми-Ми недовольно фыркнула, наверное, для нее тут слишком много ароматов.

Внутри открытого павильона уже ходили гости — те, что жили во дворце: драгоценные супруги сыновей императора и наложницы высоких рангов. Я вежливо поклонилась им, а потом мама представила меня и Ми-Ми знакомым дамам.

Одна из них, другая ледяная фея Линьцзин и наложница императора, сразу после приветствия сказала:

— Жаль, что сын левого министра отсутствует в столице.

Улыбка застыла на моем лице. Во дворце никто никогда не скажет и слова без дополнительного умысла, простые и наивные тут долго не живут. Почему она заговорила о Сюэ Сюэ при жене и дочери правого министра?

Мама удивленно приподняла брови:

— Вот как? Молодой господин Сюэ куда-то уехал? Если не ошибаюсь, мой муж, господин правый министр, упоминал, что молодой господин Сюэ служит где-то в Линьцзин.

Наложница тихонько рассмеялась так, что золотые нити на ее серьгах заколыхались и зазвенели:

— Госпоже Ли не нужно скрывать правду. К тому же до нас дошли слухи, что император приветствует ваш выбор. Как же он сказал? — она задумчиво провела пальцем по щеке. — «Я настолько дорожу своими министрами, что не хотел бы делить их со своими сыновьями». Снег и орхидея1 — разве это не прекрасно?

Она снова рассмеялась и пошла к следующей группе гостей.

Император не хочет, чтобы я, дочь правого министра, и Сюэ, сын левого, выбрали себе в супруги кого-то из запретного дворца. Я не смогу стать женой любого из принцев, а Сюэ нельзя думать о дочерях, племянницах и внучках императора, возможно, даже о родственниках наложниц-матерей, чтобы его не обвинили в сговоре.

Когда чиновник поднимается до первого-второго ранга, его внутрисемейные дела перестают быть личными и становятся частью политики. Кого бы отец ни выбрал мне в мужья, разрешение на этот брак будет давать император, а он хочет, чтобы я вышла замуж за Сюэ.

Запах пионов, прежде нежный, вдруг захлестнул удушающей волной. Воздух стал густым, как патока. Я вцепилась в ворот платья и потянула вниз.

— Юной госпоже стало плохо? Может, позвать лекаря? — послышался незнакомый женский голос.

Дышать становилось всё труднее, словно меня бросили в яму и закрыли единственный выход наружу.

— Ялань? — встревожилась мама. — Это всё из-за жары. Слишком душно. Принесите воды! И веер!

Мне