Только ты - Мелани Харлоу

перевернула, я удивлялась тому, что чувствую себя нормально. В конце концов, секс не был бессмысленным. Он не был дешевым, беспричинным или безличным. Мы не использовали друг друга, как анатомически правильные роботы, выполняющие механические действия.

Короче говоря, я не чувствовала себя Слотом Б, получающим Деталь А.

Бросился ли он к моим ногам, чтобы признаться в любви? Нет. Но это было нормально. Когда все закончилось, я почувствовала себя ближе к нему, чем раньше, и этого было достаточно. И мне нравилось, что он открыто говорил о своей неуверенности и страхе разочаровать меня. Настоящие чувства! Это был огромный шаг в другом направлении. В новом направлении.

Мне бы тоже не мешало двигаться в новом направлении. Мне точно не нужно было повторять свою обычную песню и танец, когда я бросалась всем телом, сердцем и душой в новые отношения и ждала, что парень сделает то же самое. Каждый раз это приводило к обратному результату.

В этот раз, — поклялась я, — все будет по-другому.

Я буду понимающей. Буду терпеливой. Приторможу и буду наслаждаться поездкой, куда бы она нас ни завела.

Но я очень, очень надеялась, что мы будем вместе.

В понедельник утром мой будильник сработал в 6:45 утра, и я улыбнулась, проснувшись, хотя спала всего около пяти часов. Это было самое счастливое чувство за долгое время.

Пока была в душе, то подумала о том, чтобы написать Нейту, не хочет ли он, чтобы я принесла ему завтрак. В нашем здании внизу была маленькая кофейня, куда я обычно заходила по дороге на работу, и там были пончики, кексы и прочее. Я поспешила сделать свои обычные дела, высушилась, затем завернула голову в полотенце и села на кровать.

Я: Принести тебе что-нибудь из магазина внизу?

Нейт: Да. Я бы хотел ящик «Ред Булла», 6 таблеток кокаина и «Пикси стик».

Я: Ты согласен на пончик?

Нейт: Пожалуй, если у тебя нет кокаина.

Я: У меня закончился. Но я принесу тебе кофе.

Нейт: Спасибо.

Улыбаясь, я отложила телефон в сторону, и оделась, накинув джинсы и серую рубашку с длинными рукавами, которая спадала с одного плеча. Под нее я надела черный кружевной бюстгальтер, который выглядывал наружу.

Сексуально, но не слишком. Удобно, но не небрежно.

Я уложила волосы, потому что Нейту, похоже, это нравилось, почистила зубы и нанесла совсем немного макияжа.

Внизу, в магазине, я взяла кофе и пончики, а также по прихоти купила журнал, на обложке которого была статья под названием «Пять советов по преодолению плохих отношений между вами». Возможно, это была полная ерунда, но я решила, что мне нечего терять и можно только выиграть, если на этот раз все будет по-другому.

Через несколько минут я постучала в его дверь, держа в одной руке держатель с напитками, а в другой — бумажный пакет с пончиками и журналом. Он открыл, и у меня перехватило дыхание. Не знаю почему. Я видела его в костюме и галстуке тысячу раз. Но сегодня все было по-другому. Впервые я не чувствовала ни малейшей злости от того, что он выглядит так чертовски хорошо, я чувствовала восторг.

— Привет. Ты хорошо выглядишь.

— Спасибо, — он закрыл за мной дверь, и потянулся за одной из чашек с кофе. — О Боже, мне это нужно.

— Это все твое, — я поставила держатель и пакет на стол, немного разочарованная тем, что он не поцеловал меня. — Как прошла ночь?

Он сделал несколько глотков кофе, прежде чем ответить.

— Нормально. Она проснулась после того, как ты ушла, а потом еще раз на рассвете, но думаю, что где-то в середине ночи был четырехчасовой отрезок сна. Это было удивительно.

— Ты когда-нибудь думал, что будешь так счастлив, если поспишь четыре часа?

— Никогда. Она сейчас дремлет, наверху, в моей комнате. Видеоняня включена, — он поднял кожаную сумку у двери и перекинул ее через плечо. — Мне пора выходить. Позвони мне, если понадобится. Я вернусь к 11:30.

— Подожди, разве ты не хочешь свой пончик?

Он открыл дверь и посмотрел на часы.

— У меня совсем нет времени. Оставишь его для меня?

— Хорошо, — я попыталась обнять его, но это было как-то неловко, потому что он не обнял меня в ответ. Конечно, его руки были заняты — одна держала кофе, другая — дверь, но он даже не прислонился ко мне и не пошевелился. Он просто стоял. Я быстро сжала его талию и отступила назад, но это было все равно, что обнимать ствол дерева. — Пока.

— Пока, — на полпути в коридор он оглянулся на меня. — О, спасибо, что сделала это. Я твой должник.

— Без проблем. Увидимся позже.

Дверь закрылась, и он ушел.

Я на мгновение замерла в тишине, размышляя, почему он казался таким холодным и отстраненным этим утром — совсем не похожим на того парня, который поцеловал меня на ночь у двери вчера вечером, не говоря уже о том парне, который сорвал с меня одежду и подарил мне два оргазма на диване, или даже на того парня, который мягко и серьезно говорил о том, что переживает, что разочарует меня, потому что у него ничего не получается. Прошлой ночью я чувствовала себя с ним особенной. Сегодня утром я чувствовала себя нянькой со странной, неуместной влюбленностью.

Вздохнув, я открыла бумажный пакет и достала яблочный пирожок. Я съела его, стоя у большого окна с видом на город, и решила, что веду себя глупо.

Возможно, он просто устал. Конечно, так и есть — он спал всего четыре часа. Возможно, он будет другим, когда вернется домой и сможет расслабиться.

Когда Пейсли проснулась, я решила взять ее на прогулку после кормления. Собрала небольшую сумку с некоторыми аварийными принадлежностями, одела ее в куртку и легинсы, в которых она приехала, и пристегнула ее в коляске. Дважды проверив, есть ли у меня с собой ключ Нейта, я заперла дверь, когда мы уходили, и написала Нейту сообщение, пока мы спускались на лифте в вестибюль.

Я: Иду с Пейсли на прогулку. Не волнуйся, у меня есть ключ!

Он не ответил.

На улице я толкала коляску четыре квартала по одной стороне улицы, перешла на другую, и вернулась. Я не видела никого из знакомых, но время от времени незнакомцы заглядывали в коляску, и улыбались. «Она очаровательна», — говорили они. «У нее твой подбородок», — сказала мне одна женщина. «У папы, должно быть, темные волосы», — сказала другая, переводя взгляд с меня на Пейсли. Вместо того чтобы сказать им, что она не моя,