Фаворитка для близнецов или любовь с двумя - ltvjy

Сейчас же храм едва ли не сиял: настолько белой была краска. Это означало одно — мне предстояла встреча с высокопоставленным священником, потому что сан зависел от чистоты и приверженности вере.

Джейкоб помог мне выйти из кареты, но дальше не пошел: мы договаривались о беседе наедине. Разговор со священником, пусть и мужчиной, никогда не опорочил ни одну девушку, так что в этом плане никаких проблем не было. Были они в другом: в том, что человека, у которого так мало грехов, трудно убедить в необходимости чего-то материального.

Около ворот меня ждал сам помощник священника, что легко можно было понять по его светло-серому одеянию. Помощниками становились те, кто в будущем планировали стать священниками. Будучи помощником, можно было узнать, подходит ли работа священником, но при этом не получить кару за грехи. Помощник представился, поприветствовал меня, а после повел внутрь храма.

Коридор с высоким потолком, факелы на стенах, статуи богов вдоль стен. Зал с главными богами, а после — проход в неприметную дверь, еще один коридор — и вот я уже в кабинете священника Рановеля.

Мужчина лет сорока с длинными волосами, забранными в хвост. Он казался скорее ученым и магом, чем священником. И лишь невероятно светлые зеленые глаза — у всех священников глаза после принятия силы богов светлели — горели мудростью и свидетельствовали, что священник предо мной и впрямь могущественный.

— Леди Оливия, доброго дня. Пусть лучи богини солнца озарят ваш путь, а грехи и тьма не цепляются к вашим ногам. Меня зовут Рановель, леди Элизабет попросила меня выслушать ваше предложение, сказав, что оно может принести много света на эти земли.

— Доброго дня, — я чуть склонила голову в знак уважения. — Я очень надеюсь, что мое предложение заинтересует вас.

— И окажется выгодным, верно? Мы не имеем права говорить на языке выгоды, но иногда, ради всеобщего блага, мы можем выслушать тех, кто разговаривает на этом языке.

Это он так намекает, что я могу говорить прямо? Вот почему встреча со священником меня пугала! Иногда не просто понять, что они имели ввиду под тем или иным выражением.

— Я надеюсь, что мое предложение вы не будете рассматривать лишь как средство получения выгоды, потому как в нем заложены и другие, более чистые мысли, — ответила я.

— Что, расскажите, леди Оливия, какое у вас к нам предложение.

Когда я только думала, что могу сделать для королевства, то перебирала разные варианты. Создать какое-то дело? Навряд ли получится. Тут нужны особые навыки, какие-то таланты, а я в себе таких не находила. Стать меценатом для какой-то части населения? Тогда для какой? И каким образом мне это сделать? Я никогда не была достаточно богатой, чтобы научиться обращаться с большими суммами. Я не разбиралась в искусстве как та же Элизабет, которая легко находила талантливых художников. Джейкоб или Даррен помогли бы мне, но это вроде я должна сама была что-то сделать, а не добавить королю и принцу забот, пусть и важных для королевства.

Я, как мне и советовали, думала о том, что меня волновало. Судьба источников? Несомненно! Но с этим вопросом даже король ничего не мог поделать — сознание людей, их отношение к источникам нужно было менять медленно и плавно.

Беднеющие аристократы, к которым относилась когда-то и я? Да, пожалуй. Причем у моей семьи все было не так уж и плохо. Да, были долги, не было каких-то возможностей, слуг минимум, но отец крепко руководил финансами, а брат был достаточно талантлив, чтобы посещать академию без оплаты, более того, за превосходную успеваемость он даже деньги получал. А после окончания академии присоединился к отцу и помогал с делами, из-за чего наша семья жила довольно неплохо. Но у многих аристократов была другая ситуация. Не все умели обращаться с деньгами, не у всех получалось вести какое-то дело или правильно вкладываться. Некоторым аристократам приходилось даже распродавать свои имения, доставшиеся им от предков, чтобы поддерживать какой-никакой уровень жизни. Некоторые отдавали своих дочерей замуж за стариков или просто богатых мужчин. А некоторые люди сами стремились замуж и жениться на ком-то побогаче, лишь бы не обременять семью.

Если бы для этих аристократов существовала какая-то работа, которая не презиралась обществом, а, наоборот, поощрялась, то это бы значительно улучшило их положение и дало свободу выбора.

А еще оставались бедные люди, для которых хотелось сделать хоть что-то. Нельзя сказать, что Даррен мало делал для королевства — при его правлении люди прекратили голодать. И это уже было огромным достижением. Для многих простых работяг король, который смог избавить их от голодной смерти — настоящий герой. Но не голодать и хорошо жить — это разные вещи.

Я много размышляла обо всем этом, пока не поняла, что проблемы небогатых аристократов и беднеющего населения можно решить одновременно, если есть деньги.

Что может улучшить жизнь простых людей? Конечно же, образование. Научить людей читать, писать, считать — и сделать грамотность повсеместной.

Как улучшить положение аристократов? Дать им возможность зарабатывать. Зарабатывать, обучая простое население.

Конечно, аристократам надо платить. Но у меня огромные запасы золота, которые я понятия не имела, куда потратить. Даррен и Джейкоб обеспечивали меня всем необходимым! Даже книги, которые я любила, можно было найти в королевской библиотеке, а театры и выставки как фаворитка я могла посещать бесплатно, ни о чем не беспокоясь — мое посещение прибавило бы любым мероприятиям популярности.

Получалась вроде бы красивая схема. Аристократы, которые в обязательном порядке получали образование, начинают обучать несколько десятков простых людей. А я этим аристократам плачу. Но были две проблемы. Первая — конечность моих финансов. Лет десять я бы могла аристократам платить, а дальше — уже проблема. Но она легко решалась: надо было бы через несколько лет, когда простые люди осознают полезность такого обучения, внести небольшой дополнительный налог, который бы легко покрывал стоимость учителя.

Вторая проблема — это работа аристократов. Это ведь аристократ! И тут какая-то там работа? Моветон! Даже хуже. Потом ни в одном приличном обществе не показаться. А для аристократов это важно.