Бракованная попаданка или истинная для Верховного - Любовь Песцова

Ну ничего себе претензии!

Глава 29

Здорово-то как! Я застряла в горах с каким-то весьма агрессивно настроенным ко мне мужиком. Без еды, воды и, что самое важное, без своей трости.

Уже можно кричать «мы все умрем»?

И стоило сбегать от мужа-тирана ради того, чтобы все равно оказаться в примерно похожей ситуации?

Паника медленно, но верно подступала к горлу.

Почему именно к нему? Потому что паника у меня обычно выражается именно через эту часть тела. Я начинаю кричать. Не просто в пространство, а на кого-то. И так как выбор «на кого» сейчас не стоял, получил по щам Реймонд.

— Я тебе сейчас как покажу «довесок»! Сама лично спущу с этой скалы! Сам меня втянул в какую-то мутную историю, еще и обвиняет!

Меня смерили взглядом. Что удивительно, даже не презрительным. Заинтересованным. Я бы примерно так же смотрела на шпица, который начал бы на меня лаять в парке.

— Интересно как. Быстро на «ты» перешла.

— Я еще не туда перейду. И перееду для верности! Думаешь, раз сам квадробер недоделанный чешуйчатый, то все можно? Сам-то со мной как с червяком разговариваешь. Еще и обвиняешь при каждой встрече. А я думала что это у нас можно было увидеть худший вариант полицейского произвола. Но нет, родные менты вообще ангелы, оказывается!

По мере моего монолога левая бровь ахреневшего чешуйчатого товарища поднималась все выше. В какой-то момент начало казаться, что она и вовсе собралась покинуть пределы его лица.

Переварив все мною сказанное, Реймонд Хольт ухмыльнулся. Уголки губ подрагивали, словно он пытался сдержать смех.

Ну да, согласна, если бы меня шпиц так обругал, я бы наверное тоже рассмеялась.

— Что ж, прошу прощения, таинственная мисс Рид. Я действительно перегнул.

Он согнулся в намеке на поклон, а у меня отвисла челюсть. У товарища не только лишняя драконья шкура имеется, но и биполярка.

Ну ладно, хоть и через силу, но извинился. Нужно проглотить и перестать оскорблять Верховного.

— Но надеюсь, в дальнейшем мы обойдемся без подобных обвинений. Я не привык их выслушивать.

Он афигел?! Можно подумать, хоть одна из моих претензий была несправедливой.

— Тогда нечего вести себя как мудак!

Миссия «не оскорблять Верховного» провалена. Гнев вспыхнул с новой силой и желание поорать в пространство поднялось с новой силой.

— И с каждым подобной репликой во мне растет желание наплевать на ответственность и оставить тебя здесь, — сверкнул глазами

— Оставить меня здесь? А сам куда собрался? Кубарем с этой горки? Разбежавшись, прыгнешь со скалы?

Я прооралась, а потом у меня включился мозг.

А ой.

Он же не просто местный мажор. У него ведь реально крылья есть. И если этот чешуйчатый засранец решит меня здесь оставить, то все. Разбегаться и прыгать придется мне.

— И почему замолчала? — елейным тоном поинтересовался Реймонд. — Неужели обвинения все же закончились?

— Простите. Шизофрения, — покаялась я.

Было видно, что его тянет спросить. Но, наверное, он решил, что ввязывать со мной в дискуссии дальше слишком низко для его сиятельной драконьей задницы, и отмахнулся от меня.

Нет, в смысле, реально. Махнул рукой, словно прогоняя отсюда.

Ну да, так я ушла с этого плато! Интересно, куда он думал, мне нужно деться?

— Ну что? — не выдержала я.

— Дальше отойди, — пояснил он с таким видом, словно разговаривает со слабоумной. — Могу раздавить.

Бурча себе под нос ругательства, я поплелась в сторону. Мог бы и помочь, между прочим! Хромала я без трости знатно. А еще продолжала прижимать к животу эту злополучную мантию! Зачем? Переклинило меня на ней что-ли?

Левая нога по-прежнему не вернула себе полную чувствительность и онемевшая стопа упорно не хотела держать нагрузку.

А этому мерзавцу, кажется, было все равно, что я тут мучаюсь. Может еще и злорадствовал про себя.

В итоге я доковыляла почти до самого обрыва, оставив Реймонда в центре плато почти в ста шагах от себя.

Мамочки! А здесь было по-настоящему жутко. Последние шаги я уже преодолевала на четвереньках. Было очень страшно, что если я сейчас споткнусь и упаду, то полечу прямо в пропасть.

Ну его к чертам! Лучше выставить себя на посмешище, чем умереть во цвете лет.

Было очень интересно посмотреть на то, как человек превращается в дракона. Но я все пропустила.

Сначала площадку заволокло туманом, а потом силуэт начал стремительно, почти неуловимо меняться. И вот вместо самодовольного наглого мужчины с завышенным чувством собственной важности на плато в туманной дымке стоит огромный сине-черный дракон!

Дракон!!! Настоящий, мать его дракон! Мамочки!!!

Внезапно перспектива сигануть в пропасть оказалась не такой уж и плохой идеей.

Глядя на эти зубы, начинало всерьез казаться, что зверюга меня просто сожрет и не подавится.

Они, конечно, вроде бы разумные. Но я что-то начала в этом сомневаться. Ну как может быть какая махина разумной? Это же эволюционно невозможно.

А пока я стучала зубами, опасаясь попасть на зуб другому существу, с драконом происходило нечто странное.

Туман начал рассеиваться, зато по его спину как будто прошел ток. Я даже видела небольшую молнию, пробежавшую между зубцами на холке.

Этих молний становилось все больше и больше, пока из них буквально на моих глазах не соткался ошейник прямо на драконе.

Зверь явно чуял неладное. Он взревел, попытался раскрыть крылья, но его скрутило так, что чуть ли не вывернуло крыльями внутрь. Рев стал сильнее, но в нем теперь была очень заметная боль. Так кричит раненое животное, попавшее в капкан.

И так собиралась кричать я.

Потому что находиться на краю обрыва рядом с раненым драконом, который явно пребывает не в себе — удовольствие сильно ниже среднего.

Глава 30

Было страшно.

Нет не так.

Было афигеть как страшно! Так страшно, что можно было умереть на месте от разрыва сердца.

Сердце у Адалин оказалось крепким, и разрываться отказалось.

Я пока не решила, хорошо это или плохо. Потому что я все еще была на краю обрыва, а дракон все еще ревел.

Мне казалось, что от этого рева обязательно должны начать рушится скалы. Если бы здесь был снег, сошла бы лавина. Но я не исключала и риск камнепада.

Дракону было больно. Возможно, тоже страшно. Хотя не