Дотла - Анна Эйч

до тридцати, хочу построить карьеру, много зарабатывать, чтобы не переживать о том, даст мне муж денег или нет. И я тебя уверяю: никто у нас на потоке не мечтает о замужестве. Об отношениях ― да! О красивой любви ― конечно! Но брак ― это так… м-м… не романтично, знаешь ли.

― А что романтично? — произнёс я, еле дыша, потому что всё, на чём я мог сосредоточиться — это её губы и очертания возбужденных сосков под моей футболкой.

― Романтично, что ты пытаешься меня слушать и даже отвечать, а сам чуть сдерживаешься, наблюдая, как я сижу на тебе и будто невзначай касаюсь твоей эрекции.

― Ты маленькая ведьма! — наигранно взорвался я и ухватил её за аппетитную попку. ― Это что, месть?

― Конечно, пусть теперь у тебя сердце останавливается, а я.… ― в этот момент я валю её на кровать, меняя положение, и теперь эта маленькая фурия полностью в моей власти.

― Ай, щекотно! — она рассмеялась, игриво пытается вырваться, пока я щекотал её и рисовал узоры на её шее языком.

― Так тебе и надо, маленькая, вредная… ― я остановился и заглянул ей в глаза.

Вика прекратила смеяться и, затаив дыхание, ждала от меня продолжения фразы. Какая же она красивая! Именно такая, домашняя, неидеальная, с лёгким румянцем и растрёпанными волосами. Она зацепила меня своей природной яркостью, но окончательно забралась в сердце именно таким небрежным видом. Это так по-собственнически, да? Меня заводит её потрёпанность, наведённая именно мной. Её измученные моей щетиной губы, лёгкий румянец на щеках и моя футболка, кроме которой на ней больше ничего нет. Боги! Это лучшее зрелище, что я когда-либо видел. Кажется, это всё, что мне нужно для счастья.

Мне безумно хочется сказать ей о своих чувствах, пообещать красивое будущее, засыпать романтичными словами и устраивать самые невероятные свидания. Но мне нельзя! Нельзя заходить ещё дальше, чем есть сейчас.

―…Моя, ― прохрипел я, врезаясь в зелёный омут её глаз своим проникновенным взглядом.

Всего одно слово, капля, которую я всё же решаюсь ей дать, выглядит как целый океан эмоций. Я не сказал ей никаких громких слов, ничего не пообещал, но всё равно выдал себя с потрохами. Наши тела говорят сами за себя. Мы тонем в этих чувствах без возможности на спасение.

― Твоя… ― её губы растягиваются в нежной улыбке, которая меня погубит.

― Не смей так улыбаться, ― предупредил я. ― Это запрещённый приём!

― Да? И что? Теперь мне ходить угрюмой, как консьержка, и всех ругать, что бегают по помытому?

― Как вариант, ― усмехнулся я и, закрыв глаза, поцеловал её в губы. ― Пытаюсь представить тебя консьержкой, но в моей фантазии это всё равно выглядит как сцена из порно.

― Хотите, чтобы я убралась, сударь? — она наигранно строила из себя кокетку.

― Ты даже не представляешь, сколько я всего хочу… ― я сделал вдох и снова приник к её губам.

Как же, сука, хорошо! Сладко. Мало. Мои руки скользят под футболку, вызывая мурашки на её шёлковом теле. Я помню, чем вчера всё закончилось, и понимаю, что пока рано пробовать снова. Однако никто не отменял других удовольствий.

― Ты же понимаешь… ― Вика немного напрягается, думая, что я тот ещё засранец и полезу к ней прямо сейчас.

― Малыш, я ничего не буду делать. ― медленно спускаясь от её губ к груди, прошептал я ей в кожу. ― Точнее, не буду спешить с традиционным сексом, а вот… ― я облизывал сосок и между мокрыми, звонкими поцелуями живота произнёс. ―…с остальным не обещаю.

― Ты точно знаешь, что делаешь. ― она выгнулась, откинула голову назад утопая в удовольствии и тем самым полностью отдала мне контроль над её телом. Какой же это кайф доставлять удовольствие той, которая сносит тебе крышу! Никогда не думал, что простые поцелуи, взгляды, банальные касания могут ощущаться так остро.

Я спустился к её набухающему клитору и нежно накрыл его губами.

― Мамочки! ― вырвалось у Вики.

― Давай без упоминаний родителей, ― засмеялся я и, еле касаясь, начад дразнить её бутон.

― М-м-м… А ты потом… ну знаешь, захочешь взаимное…

― Не захочу, расслабься… ― прошептал я, не прекращая чередовать облизывания её кожи с чуть ощутимыми поцелуями. ― Сегодня твой оргазм ― мой приоритет.

Ещё пара касаний и я добавляю пальцы.

― Чёрт возьми, да он всегда будет моим приоритетом, Кузнечик!

Дальше я не помнил себя. Её стоны заставили меня обхватить свой член и сжать его до одури, пока мой рот вырисовывал восьмёрки у неё на лобке, а пальцы мягко проникали в мягкое лоно между её ног, готовя к будущим постельным экспериментам. В какой-то момент она пискнула и сжала мои темные простыни. Это картина навсегда останется у меня в памяти: её изящные пальчики, врезающиеся в постель, соблазнительная нежная кожа и контрастные красно-рыжие волосы, путающиеся в волнах лёгкой ткани. Это и есть оргазм. Я могу кончить, просто наблюдая за тем, как она, будто сочный грейпфрут, утопает в шоколадном шёлке.

― Ста-а-с, это… это так… ― она извивалась на кровати и начала отталкивать меня, но я не позволяю ― продолжаю свою пытку, ускоряя движение рукой по своему каменному стояку.

― А-а-й! ― её тело делает ещё пару финальных импульсов, и это знак мне, что можно дать волю своему телу, высвободив свою энергию прямо на простыни.

Я упал на спину рядом с ней и повернул голову. Я любуюсь её идеальным профилем. Она часто дышит, пытаясь осознать, что произошло. Начинаю ловить ртом раскиданные локоны ― от них веяло приятным фруктовым ароматом.

― Грейпфрут. — произнёс я тихо, не отрывая от неё глаз, перебирая при этом локон губами.

― Что? ― она повернула ко мне голову и удивленно рассмеялась. ― Ты решил позавтракать моими волосами?

― Я решил позавтракать тобой, теперь ты ― мой любимый деликатес.

― Так что значит, грейпфрут?

― Ты как грейпфрут: такая же сочная, сладкая, но не приторная, с лёгкой горчинкой. И такая же яркая, красная, словно огонь.

― Вообще-то, рыжая.

― Рыжая, но не как апельсин, а как… ну говорю же, как грейпфрут.

Она снова рассмеялась, и этот звук отдавался приятной вибрацией в моём сердце. Я сгрёб её в охапку и лихорадочно зарылся в эти потрясающие языки пламени.

― Мне нужно собираться, Ста-а-с.