Защити меня от… себя! - Елена Грасс

— Выбью из тебя всю шлюшью похоть! — шипел он, а я прижималась к стене, пытаясь закрыться руками.

Тогда я запомнила его глаза дикие глаза без всякой капли жалости.

И сейчас они были такими же, как тогда. Нет в них ни капли нежности, любви. Только одна сплошная агрессия.

Но раньше он бил меня за провинности, как он считал. А теперь что случилось? Ведь теперь он, по сути, продаёт меня.

Глава 27

СПУСТЯ НЕДЕЛЮ. ВЛАД

Наташа опять заводит разговоры про своего отца и его долг.

Сколько можно? Мы же уже сто раз всё обсудили. Юристы работают, бумаги поданы, дело движется — что ещё она хочет от меня?

Я не хочу рассказывать, что однажды маленьким ребёнком я видел, как такой же пьяный водитель сбил на Камазе мальчонку лет восьми. Тоже сел за руль пьяный и…

Как добровольно таких, как он не лишать прав при первой же возможности и не наказывать? Это уже практически дело принципа.

— Я не буду в это влезать, — говорю резче, чем планировал, но терпение на исходе. — Ты знаешь мою позицию.

Но она словно не слышит. Или не хочет слышать. Говорит тихо, но с каким-то диким настойчивым упрямством, будто надеется, что я вдруг передумаю.

Честно, уже раздражает.

Я смотрю на неё и не понимаю: как человек, который в остальном так чутко чувствует меня, в этом вопросе словно бетонная стена?

Странно. Я ведь изначально хотел оградить её от этого дерьма. Всё равно она лезет, копается, переживает, как будто это её вина.

Иногда сдерживаюсь, чтобы не поругаться с ней. Ведь если убрать этот один пункт с её тупым упрямством, всё остальное с ней просто идеально.

Мне с ней легко. Не нужно притворяться, не нужно подбирать слова. Она смеётся над моими глупыми шутками, не дёргается, когда я замолкаю надолго, не лезет с расспросами, если видит — не время.

И главное — она искренняя. Я очень ценю это в людях.

За последние недели я много раз ловлю себя на мысли, что хочу стабильности. Чего-то… постоянного. То, о чём говорила она, и то, чего я избегаю.

Но есть два «но».

Первое — я так и не рассказал ей о своём прошлом. Не потому, что скрываю, а потому что… стыдно.

Второе — мы до сих пор никак не обозначили статус. Никаких «встречаемся», «пара», «серьёзные отношения». Просто… есть «мы» без объяснений, выяснений, чётких рамок и ограничений.

И этого пока нам обоим хватает.

Но я уже думаю о том, чтобы предложить ей переехать ко мне. Причём насовсем.

— Владислав Александрович, доброе утро. К вам просится тот мужчина, участник ДТП, — мнётся секретарь.

— Что ему опять надо? — больше говорю вслух себе, а не ей.

— Не знаю, — теряется.

— Я не тебе вопрос задавал. Так, мысли вслух. Пусть заходит, — настроения общаться с ним нет никакого.

И снова эта хитрая рожа в моём кабинете.

Странно, вроде он её отец, но совершенно на него Наталья непохожа. Ни внешне, не характером.

— Я хотел бы поговорить, — обращается ко мне по-свойски, протягивая руку для рукопожатия.

— Говори, — руки не подаю, — но этот разговор последний и только из-за уважения к Наташе.

— Почему ты так принципиален? — понимаю, о чём речь.

— Не помню, чтобы мы переходили на «ты».

— Давай перейдём. Может, родственниками станем? — улыбается.

— Что? Какими родственниками? — удивлён.

— Ну ты же с моей дочерью. У вас, как она рассказывала мне, отношения. Причём очень даже… близкие.

— Что ты хотел? Время — деньги, — показываю ему на часы, намекая, что слушать его долго не намерен. — Конкретнее, яснее. Что от меня надо? Сказал несколько раз и твоей дочери, и тебе по поводу долга разговаривать нечего. Это чисто юридический вопрос.

— А когда ты с ней последний раз разговаривал? — прищуривается.

Пока не понимаю, к чему он клонит.

— На днях. А что?

— Наташа же спит с тобой? — снова лезет в наши с ней отношения.

— А если и так, тебе какое дело? Она взрослая, может делать что хочет.

— Вот поэтому я думал, что мы закрыли этот вопрос.

— Хватит говорить намёками!

— Она уже как минимум месяц говорит, что решит с тобой всё.

— И как она должна со мной его решить?

— Да так и решить. Был уговор, что рассчитается своей… любовью.

— Интересно… как это?

— Спать с тобой будет. Что не ясно-то?

— Много воды, ничего конкретного.

— Вроде всё объяснил. А и ты не дурак. Она спит с тобой? Да, вы оба это подтверждаете.

— Ну что? Договорились? Закрыли тему?

— Нет! Я не вижу связи в моих отношениях с Наташей и наших отношениях с тобой. Твой долг — это твой долг. Наташа и наша постель — это Наташа и наша постель. И тебе в ней делать нечего.

— Ну, то есть всё-таки, получается, она меня обманула, — театрально вздыхает, с тяжестью садится на стул. — Или, погоди… получается, ты её обманул? — замолкает на мгновенье, — Ты хочешь сорвать куш, и её поиметь, и меня? — а мужик, оказывается, только с вида тихоня улыбчивый.

— Слушай, мужик, ты вообще без мозгов? Не боишься, что откручу тебе голову за такие разговоры? Ты же примерно предполагаешь, сколько стоит моя машина, раз ОСАГО не покрыло убытки?

— Конечно. И твои юристы не дают мне про это забыть. Только денег нет. Ты помнишь, я предлагал её тебе?

— И что? Я же отказался.

— Ты отказался, а она согласилась. Сказала, что со временем растаешь и она договорится с тобой обо всём.

Я не могу понять, о чём он говорит. Он намекает, что Наташа со мной только из-за этих грёбанных денег? Нет, не может быть… Да, на последнее время лезет ко мне по этому вопросу, но…

— Из разговора с тобой я понял, что она на это была согласна? — и всё же уточняю, словно шанс ей даю.

Кивает.

— Ты реально или бесстрашный, или тупой. Вали отсюда, пока не выкинул тебя. Третий предлагаю не появляться, — указываю на дверь.

— Ты не веришь мне… Понимаю, — улыбается. — Ну а раз так, то