Проще, чем кажется - Юлия Устинова

я тебя обожаю! — раскланиваюсь в словесных реверансах перед Потаповым после первого глотка чертовски хорошего, как в «Твин Пиксе» говорили, кофе.

— Я знаю, — усмехается тот с довольным видом.

Себе он тоже взял кофе, и мы не спеша поглощаем бодрящий напиток на парковке автозаправки.

— Это лучшее первоянварское утро, то есть, полдень в моей жизни, — спешу поделиться с Максом своими впечатлениями от нового года.

— В моей тоже, Мань. Но надо, чтобы было лучше.

— Куда уж лучше?

— Я уверен, нам есть куда двигаться, — произносит Максим. Я даже кофе давлюсь и закашливаюсь, потому что, приблизительно, догадываюсь, что стоит за этой фразой. Намек, согласитесь, очень прозрачный, и я в шоке, если честно. — Тихо, тихо, — протянув руку мне за спину, Макс бережно похлопывает меня.

Я делаю еще пару глотков и задаю, в свою очередь, совершенно справедливый вопрос:

— Скажи, где бы ты был прошлой ночью, если бы я тебя сюда не вытащила?

— Думаю, что в ресторане, — с ощутимой осторожностью в каждом слове признается Максим.

— С кем?

— С приятелем и его девушкой.

— Один?

— Нет.

— А с кем?

— Если честно, мы с ней даже не знакомы. Она подруга девушки приятеля.

Я киваю.

— Ясно. Очередная Снегурка, — равнодушным тоном высекаю, пряча за ним разочарование.

— Мань… Я же не знал, что ты свободна, — оправдывается Потапов. — У вас с Дэном все так серьезно было. Когда вы расстались?

— В конце октября.

— Ты не говорила.

— Ты не спрашивал.

— Я не знал, что надо было.

— Всё… Проехали. Это очень тупой разговор.

— Не тупой, — Макс берет меня за руку и мягко пожимает. — Ты меня ревнуешь, — добавляет не без удовольствия.

— Пф… Нет, — головой мотаю.

— Ревнуешь, Мань. Просто не хочешь этого признавать, — настаивает Максим. — И я тебя всегда ревновал. Прям по-черному. К одному и второму.

— Ты с Денисом вполне нормально общался, — отлично это помню.

— Ага, нормально, — протестующе фыркает Макс. — Да мне руку ему хотелось с корнем вырвать, когда здоровались, потому что он этой рукой тебя… — умолкает, шумно переводя дыхание, а сам исключительно нежно меня большим пальцем гладит по розе на ладони. Я тоже вздыхаю — растерянно и громко. И, да, Максим прав, я, безусловно, его ревную. — Иди сюда… — убрав наши стаканчики в углубления консоли, он меня обнимает. — Давай договоримся — что было, то было. Мы уже ничего не изменим. И смысл из-за этого психовать? Но впредь я тебя ни с кем делить не собираюсь. — Слушая его, кусаю кончик ногтя. Заметив это, Максим отводит мою руку о лица. — Не грызи.

— Ты меня нервируешь такими разговорами с утра, — говорю, как есть.

Опять слишком много информации!

Ту мач. Просто овердофига!

— Какими — такими? Серьезными? — уточняет Максим. — Ну а как еще? Маша?

— Всё… Я тебя услышала, — пресекаю его попытку вывести меня на, очевидно, очень важный разговор.

Ведь он назвал меня «Машей». А мне пока и так хорошо. И становится еще лучше, когда мы соединяемся с Максимом в кофейном поцелуе.

Вдоволь нализавшись с ним, достаю телефон, снова за кофе тянусь и с наслаждением пью, пока Максим с заправки на главную выруливает и спрашивает:

— Чем займемся сегодня? Я что-то потерялся. В городе бы нашел нам досуг без проблем, а тут ничего на ум не приходит, кроме, сама понимаешь, чего…

Я его даже не дослушиваю, углубляясь в чтение комментария на «Авито».

«Здравствуйте. Торг уместен? Можно ли инструмент по видео посмотреть? Про доставку не указано. Я из Челябинска. Ес…»

— Ма-ань? — зовет меня Максим.

— А? — заторможенно отзываюсь и экран блокирую резко, чтобы Макс не увидел мою страницу на «Авито».

— Что делать, говорю, будем?

— Да… Давай сейчас приедем, оставим тачку и пойдем гулять.

— Гулять? — смеется Максим.

— Да. Прямо по деревне. За кофе в магаз сходим. Хоть растворимый купим.

— За ручку? — некстати задвигает он.

— За ручку? — непонимающе хмурюсь.

— За ручку будем гулять? — он снова берет меня за руку. — Я только так согласен.

— Все-таки решил за ручку меня поддержать? А что взамен попросишь?

— Всё, что ты захочешь мне дать.

— Ну и фрукт ты, Потапов, — толкаю его в колено нашими сцепленными пальцами.

— Да, я такой, — соглашается он и добавляет то, от чего у меня заходится сердце: — Влюблённый по уши фрукт.

20

— С легким паром! — желают нам Людмила и Владимир, стоит лишь снова переступить порог их уютного дома.

Они не Утяшевы, как сказал Максим, а Утешевы. По возрасту нам с Максом в родители годятся и даже постарше наших будут. Я их очень смутно помню. И в гости мы к ним не собирались. Но в половине седьмого за нами сам хозяин дома пришел, наехал, мол, соседи, вы чего тормозите, ждем же вас.

Отказываться было неудобно. Мы с Максом взяли бутылку сухого, фруктов и шоколадки — больше у нас ничего подходящего случаю не оказалось, — и пошли в гости, где к нашему приходу, и правда, готовились.

Первым делом в баню отправили. Возражать никто не смел. Дядину баню мы завтра планировали топить, но помыться мне уже сегодня хотелось, а Максим, как про березовые веники услыхал, так вприпрыжку в соседскую баню побежал.

Я и не знала, что Макс такой заядлый банщик. А он, говорит, что и сам не знал. И на этот раз с меня десять потов сошло, прежде чем Потапов закончил свои банные процедуры.

По этой причине меня даже шатает, пока я валенки скидываю. А куртку, причем свою, Макс с меня сам снимает, поддерживая, чтобы я не рухнула.

— Ну как баня? — с лукавым видом Владимир разглядывает наши красные лица.

— Спасибо, отлично, — довольно рапортует Макс.

А я даже «му» сказать не в состоянии. Потапов меня так отшлепал. Ой, отхлопал. В смысле, с такой душой попарил веником, что ни одной силенки не осталось. Сейчас бы воды холодной глотнуть и упасть без задних ног. Однако нас за стол ухаживают.

— Можно воды? — прошу я, располагаясь слева от Максима на мягкий угловой диванчик.

— Да какая вода после бани, Машенька? — всплеснув руками, удивляется тетя Люда. — Сейчас чай горяченький сделаю.

— Да мне бы просто воды, — сухо сглатываю.

Не представляю, как сейчас еще что-то «горяченькое» пить.

— Компот надо было достать, Люд, — спохватывается Владимир.

— Ой, забыла! Лезь давай в подпол.

Скрутив половик, мужчина открывает святая-святых — люк в домашний погребок, спускается наполовину и достает трехлитровку вишневого компота. И вскоре перед нами появляется симпатичная лимонадница — диспенсер с краном, под который я первой кружку толкаю, умирая от жажды.

— Маша, давай кипяточком