Измена. Ребенок от другой - Юлия Ильская

— Откуда у тебя пистолет⁈ — удивляюсь я, хотя какое мне дело, надо подумать о том чтобы она случайно не нажала на курок, или специально.

— От верблюда, — передразнивает Оля.

— Олеся любила Романа больше жизни! Он был для нее всем, а ты уничтожил его и всех нас и сейчас ответишь за это — снова говорит она и ее глаза наполняются слезами, пистолет дрожит в ее руке и я не свожу с него глаз.

— Послушай, Оля, для них еще не все потеряно, в конце концов она может ездить на свидания и рано или поздно его освободят, а тебя за убийство посадят, Ринат знает кто ты, подумай, тебе не скрыться, — спокойно убеждаю я психопатку.

— Нет! — кричит она с такой болью, что я понимаю, она была влюблена в Романа не меньше сестры, — Нет! Не может! Роман умер! Понимаешь? Его убили в тюрьме! Его больше нет! А ты живешь, детей растишь, в депутатском кресле сидишь, наслаждаешься жизнью со своей женой! Твоя жена по Парижам катается, а мы не могли денег собрать на операцию маленького Ромки! Это несправедливо, был бы Роман жив, он бы не позволил нам нуждаться!

Я чувствую, что ноги у меня подкашиваются, силы покидают меня, присаживаюсь на край дивана.

— Охранники тоже знают что я пошел к тебе, они будут здесь с минуты на минуту, не сходи с ума, — делаю я еще попытку вразумить Олю.

Она задумывается.

— Ладно, я не буду тебя сегодня убивать, живи! Но ты должен мне денег…

— Сколько? Сколько ты хочешь? — спрашиваю я пересохшими губами. Со мной явно что-то творится, я чувствую себя все хуже.

— Русланчик, а ты кофе пил? — вдруг спрашивает Оля и я все понимаю.

— Ты…ты что-то подмешала мне… — язык заплетается я начинаю крениться на бок, с трудом восстанавливаю равновесие, — за…за-чем?

— Подсыпала, но не настолько чтобы тебя так скопытило, — она внимательно смотрит на меня, а у меня закрываются глаза, — Руслан, хорош притворяться!

— Руслан! — она бьет меня по щекам, но я все глубже погружаюсь во тьму.

— Руслан! Мать твою…экий ты слабенький оказался… — последнее что я слышу, прежде чем окончательно провалиться в черную дыру.

Глава 39

В России насильников не любят

Алиса

— Алиса? Рад видеть, — улыбается Доминик, поднимая голову из-за бумаг.

— Привет, — я осторожно присаживаюсь на краешек стула.

За моей спиной маячит охранник, больше без охраны я к Доминику и близко не подойду, тем более что сейчас нам предстоит нелегкий разговор.

Я разглядываю разбитое лицо Доминика, удивляюсь как он вообще смог прийти на работу в таком состоянии. Правый глаз заплыл и стал фиолетового цвета, верхняя губа раздулась до состояния вареника. Вид откровенно жуткий, надеюсь хоть догадался перед клиентами не светить своими фингалами.

— Надо поговорить… — решительно говорю я.

— Говори, — он смотрит на охранника, — что же такого ты хочешь мне сказать, что с секьюрити пришла?

— Это на всякий случай, чтобы ты свои руки при себе держал…

— За это прошу прощения, Алиса, я не знаю что на меня нашло, больше не повториться. В свое оправдание скажу только, что ты вскружила мне голову и в какой-то момент я не смог держать себя в руках, но уверяю тебя, я никогда больше не позволю себе сделать то что тебе неприятно.

— Знаешь, Доминик, я думаю нам не стоит больше работать вместе. Я хочу чтобы ты уехал.

Доминик откидывается на спинку стула и ухмыляется, в его взгляде появляется что-то новое, очень нехорошее.

— Уехал? Но Алиса, я не могу уехать, — притворно удивляется он, — пока идет следствие по делу твоего муженька, меня просили не уезжать, тем более я сам намерен довести все до конца и посадить твоего благоверного. Он псих и его место в тюрьме! Ты хочешь, чтобы я так это и оставил? — он показывает на свое лицо.

— Именно, я хочу чтобы ты забрал заявление и уехал, — повторяю невозмутимо.

— Хм, такой вариант возможен только в одном случае, — Дом задумчиво потирает подбородок. Клоун, что он еще придумал? У меня появляется нехорошее предчувствие.

— В каком же? — спрашиваю я, стараясь унять колотящееся в горле сердце.

— Если ты уедешь вместе со мной, бери детей и полетели в Париж, там я открою тебе хоть десять школ, будешь заниматься любимым делом и ни в чем не нуждаться.

— Ты… ты с ума сошел? Ты меня шантажируешь? — я в шоке, не могу поверить что Доминик оказался такой сволочью.

— Я тебя люблю и хочу быть с тобой. Я считаю что этот дикарь не заслуживает такой женщины! Я смогу сделать тебя счастливой, соглашайся Алиса! — с жаром говорит Доминик.

— Да ни за что! — восклицаю я, — ну ты и козел!

— Возможно, но тогда твой муженек сядет, я все сделаю чтобы надолго! — нагло заявляет подонок.

— Ну тогда и ты сядешь и я тоже все сделаю, чтобы надолго! Надеюсь вы с Русланом на одну зону попадете!

— Это за что же? — Доминик слегка меняется в лице, но наглая ухмылка все еще играет на его разбитых губах.

— За попытку изнасилования. Заявление написано, свидетели есть, так что лет семь тебе светит. У нас в России насильников не любят.

— Ты блефуешь… — недоверчиво тянет Доминик.

— Вовсе нет, есть записи с камер наблюдения, есть работники кафе напротив, которые все видели, так что преступник здесь ты, а мой муж всего лишь защищал честь любимой жены. Хочешь адвоката позову?

— Не надо, — мрачно говорит Доминик, — я понял.

— Так ты заберешь заявление? — теперь уже улыбаюсь я, понимаю, что победила.

— Заберу, — бурчит недовольно.

— И уедешь? — уточняю я.

Тут Доминику словно что-то приходит на ум и взгляд его меняется, что же ты снова придумал, подлый скунс? Я понимаю что Доминик так просто не сдастся и готовлюсь к худшему.

Глава 40

Продам по старой дружбе

Алиса

— Хочешь чтобы я уехал? Значит его выбираешь? — зло бросает