Цветок счастья - Маргарет Пембертон

– Хозяин провожает гостя, и у каждых ворот гость должен просить, чтобы его дальше не провожали. Однако хозяин остановится лишь тогда, когда они дойдут до ворот, соответствующих положению гостя.

Заинтересованная Джанетта повеселела.

– А гость и хозяин сходятся во мнениях относительно того, у каких ворот следует расставаться?

Закари усмехнулся:

– Не всегда. Тут существует большая вероятность нанести обиду. Вести о том, у каких ворот встретили гостя и до каких ворот хозяин проводил его, распространяются очень быстро.

– И если губернатор не встретит нас у следующих ворот, то об этом узнает вся округа и сделает соответствующие выводы относительно нашего положения?

– Совершенно верно.

Когда они подошли к воротам, Джанетта крепко сжала руку Закари. Одетые в парчу слуги распахнули их перед ними.

– Достопочтенный мистер Закари Картрайт и достопочтенная миссис Закари Картрайт, – громко объявил сопровождавший их слуга.

Громадный, похожий на Будду человек, одетый в черный атлас, отвесил им легкий поклон. Закари поприветствовал его на китайском, и на одутловатом лице губернатора появилась удивленная, но довольная улыбка.

В сопровождении эскорта слуг они прошествовали через последний двор и вошли в дом. Ужин уже стоял на низком круглом столике, покрытом ярко-красной скатертью. Комнату украшали китайские фонарики. Губернатор с церемонным видом преподнес гостям подарки: рулон шелка для Закари и украшение из жадеита для Джанетты. А затем начался ужин.

Маленькие тарелочки были полны различных яств, почти все из них Джанетта видела впервые.

– Это омлет из акульих плавников, – сказал Закари, когда девушка, следуя его примеру, положила себе порцию с ближайшего блюда.

– Правда? – Возможно, Закари ожидал, что она состроит гримасу, но Джанетта удержалась от этого. – Вид у него великолепный.

Вкус у него оказался не великолепным, однако по выражению лица Джанетты об этом никто не смог бы догадаться.

– А это соус из голубиных яиц, – добавил Закари, когда девушка погрузила палочки в другое блюдо.

Однако рука Джанетты не дрогнула. Она находилась сейчас в самом сердце Китая и не ожидала, что ей подадут бифштекс, ливерный пудинг и яблочный пирог.

За основными блюдами последовал пудинг из сушеных фруктов, а за ним небольшие рюмки горячего ликера.

Губернатор и Закари осушили свои рюмки одним глотком, Джанетта поднесла рюмку к губам, решив последовать их примеру.

– Думаю, вам не стоит… – начал было Закари, но было уже слишком поздно.

Жидкость обожгла губы и горло Джанетты, на миг ей показалось, что она сейчас умрет. Она не могла дышать, а грудь готова была разорваться.

– Может, хотите воды? – предложил Закари, с трудом удерживаясь от смеха.

Джанетта покачала головой, будучи не в силах говорить: ее бесило, что она в очередной раз стала предметом насмешек Закари. Обретя наконец дар речи, девушка пролепетала, явно кривя душой:

– Очень… вкусный.

Стоявший за ее стулом слуга тут же шагнул вперед и наполнил ее рюмку.

– Хорошие манеры не требуют того, чтобы вы губили себя, – сказал Закари, веселость которого сменилась озабоченностью. – Губернатор не обидится, если вы больше не будете пить.

Но Джанетте сейчас было не до губернатора. Сейчас ее заботило только одно: как бы сделать так, чтобы из глаз Закари исчезли последние признаки насмешки.

– Хорошие манеры здесь вовсе ни при чем, – заявила она, снова поднося рюмку к губам. – Это в высшей степени… согревающий напиток.

Несмотря на все усилия Джанетты, от выпитого у нее на глаза навернулись слезы. Она быстро заморгала, одарив Закари сияющей улыбкой.

– И в высшей степени крепкий, – сухо бросил Закари. – Для человека, не привыкшего к алкоголю, две рюмки – это слишком много.

Приятное тепло разлилось по всему телу девушки. Вместо того чтобы обидеться на Закари за то, что он разговаривает с ней как с ребенком, Джанетта почувствовала к нему необычайное расположение. К счастью для нее, губернатор перешел с китайского на ломаный английский, и когда он начал рассказывать о своей коллекции произведений искусства, она поймала себя на том, что думает о нем как об интересном и культурном собеседнике. Вечер оказался более приятным, чем ожидалось. Джанетте было очень приятно, что ее считают замужней леди, помощницей и соратницей мужа, особенно такого симпатичного, как Закари Картрайт.

Китайские фонарики, висевшие низко над их головами, слегка покачивались, словно крупные экзотические цветы. Атласное и парчовое одеяние губернатора сияло, словно отполированный черный янтарь. Но когда разговор перешел от коллекции губернатора к войне, которая шла в далекой Маньчжурии между русскими и японцами, Джанетте показалось, что она стала невесомой и болтается в воздухе, словно один из фонариков.

Когда губернатор поднялся, давая понять, что прием завершен, Джанетта ощутила глубокое разочарование. Встав на ноги, она почувствовала сильное головокружение. Закари тут же поддержал ее, и она подумала, что из него получился бы прекрасный муж. До этого их тела лишь изредка соприкасались случайно, но теперь, когда в сопровождении слуг они вышли в освещенный лампами двор, Джанетта прильнула к Закари. Это доставило ей такое удовольствие, что у нее захватило дыхание.

– Вы не слишком опьянели? – спросил Закари, глядя на нее с беспокойством. – Сможете дойти до последнего двора?

Джанетта сжала руку Закари, как бы успокаивая его.

– Разумеется, смогу, – ответила она, крепко прижимаясь бедром к нему. Хихикнула, затем икнула и добавила с радостной уверенностью: – И не только до последнего двора, я могу пройти всю провинцию Ганьсу.

Закари недовольно хмыкнул, но Джанетта была слишком весела, чтобы обращать на это внимание. В последний час ей неожиданно все стало казаться возможным. Конечно же, она будет путешествовать по Ганьсу, конечно же, останется с Закари. Иначе и быть не может.

Губернатор провожал гостей через дворы, у каждых ворот Закари протестовал и просил не провожать дальше, однако губернатор с улыбкой настаивал на своем.

Наконец, когда они достигли последних ворот, губернатор дружески попрощался со своими гостями и ушел. Джанетта увидела, что их ожидает губернаторский паланкин. Однако несмотря на его пышность, застекленные окна и серебряные украшения, он показался ей такой же тесной клеткой, как и другие.

– Я бы предпочла идти пешком, – сказала девушка, слегка покачиваясь.

Закари посмотрел на нее, вскинув брови. Джанетта попыталась определить, что означает его взгляд – насмешку или озабоченность, – но так и не смогла.

– Пожалуй, это неплохая мысль, – согласился Закари, и довольная девушка положила голову ему на плечо. – Но только обещайте, что если почувствуете себя плохо, то сразу же скажете мне.