Что предназначено тебе… Книга вторая - Нэйса Соот'Хэссе

Об имевшем место в Сартене разделении труда между семьями было забыто. Отныне каждый занимался чем хотел, как хотел и с кем хотел.

Кровные узы и принадлежность к общине больше не имели значения, так же как и не имела значения репутация в Капитуле или омерта.

Главой местных наркоторговцев стал Гаэтано Ганталагетти, который решением Капитула был исключён из Ндрангеты с год назад — этот факт его биографии вызывал у Томми только смех.

— Он пользуется влиянием на своей территории, — говорил Томми, — от космопорта Промонторио ди Сперанца до самых окраин всё принадлежит ему. Это всё, что нам с тобой надо знать.

— Копы нам не мешают, — спокойно продолжал Томми, — они давно уже никто. Схема отработана до мелочей, ну, не мне тебе объяснять.

Стефано кивнул, а Томми продолжал:

— Они, конечно, могут посадить карманника или замести в обезьянник выводок проституток, но дураков в департаменте нет. Никто из них не станет связываться с серьёзными людьми.

Стефано снова кивнул.

— Ну что, ты со мной? — спросил Томми, заканчивая разговор и выплёвывая окурок на тротуар. Стефано проследил его траекторию. Встал. Тщательно затоптал и, подняв, выбросил в урну.

— Надо подумать, — сказал он.

Томми пожал плечами.

— Решай.

Он уже встал со ступенек и собирался уходить, когда Стефано окликнул его.

— А кто правит в городе? — спросил Бинзотти.

— В смысле… кто?

— Ну, если копы не могут ничего. Мэр, я так думаю, тоже на вашей стороне.

— Ну, конечно, он получает кое-что на пирожки.

— Так кто тогда главный? — Стефано очертил собственной сигаретой полукруг.

Томми пожал плечами.

— Я тебя не пойму.

— Не все же состоят в вашей… группе, так?

— Ну и что?

— Больницы, транспорт, строительство…

— Я же тебе говорил, с недвижимостью работает Большой Джон. Покупает, продаёт. Отбирает у всяких лохов. Туда лучше не лезть. Да тебе-то что?

— Ничего, — Стефано покачал головой и, махнув рукой, направился в дом.

Он поднялся по полуразвалившейся лестнице и замер на втором этаже, увидев на фоне разбитого окна силуэт в просторном чёрном плаще.

Надежда всколыхнулась в груди, а рука непроизвольно легла на пистолет.

— Хочешь меня убить?

Стефано молчал.

Доминико шагнул на свет и остановился в шаге от него.

Стефано с трудом заставлял себя стоять смирно вместо того, чтобы броситься ему на шею и расцеловать.

— А ты хочешь убить меня?

Доминико тоже не ответил.

— Впустишь? — он кивнул на дверь.

Стефано молча отпер замок и пригласил его войти. Пока он ставил чай на небольшой электрической плитке, Доминико стоял, прислонившись плечом, затянутым в дорогущий плащ, к помятому засаленному холодильнику, испещрённому наклейками от жвачки, и смотрел на него.

— Чёрт бы тебя побрал, скажи хоть что-нибудь, — взорвался наконец Стефано, поворачиваясь к нему.

— Я пытаюсь тебя понять, — спокойно произнёс Доминико.

— А я пытаюсь понять тебя!

Доминико, казалось, не слышал его.

— Ты хотел вернуться к копам, да?

— Что?.. — Стефано замер, в недоумении глядя на него. Потом негромко сказал. — Нико, я не хотел тебя предавать. Я бы никогда не сдал тебя. Именно тебя.

— Но Тици ты сдал.

Стефано сглотнул и отвёл взгляд.

— А что, — произнёс он, снова поворачиваясь к Доминико и начиная заводиться, — мне должно было нравиться, что меня обвиняют в убийстве, которого я не совершал? Я должен был сидеть на задних лапках у твоей кровати и радоваться, что ты меня подобрал?

Доминико склонил голову вбок.

— Тебе было плохо со мной?

— Я тебе уже сказал…

— Ты ни черта не сказал.

Стефано закрыл глаза. Молча шагнул вперёд и опустил лоб Доминико на плечо.

— Конечно нет, — совсем тихо сказал он, — Доминико, я сделал это только потому, что он предал тебя.

— Но ты сдал его копам. Не мне.

Стефано не заметил, как пальцы его стиснули Доминико плечо, но он ничего не сказал.

— Ты такой идиот, Стефано, — устало произнёс Доминико, прижимая его к себе, — я только надеюсь, что это пройдёт.

Стефано запрокинул голову назад и, поймав его губы своими, втянул Доминико в медленный, сладкий поцелуй.

— Ты прощаешь меня? — отстраняясь, спросил он.

— Я и не злился.

— О да, ты избил меня просто так.

— Избил, потому что ты идиот! — раздражение прорвалось в голос Доминико. — Ты что думал, Тици посадят или что?

— Его посадили, разве нет?

— Конечно. Ему дали условно год. Ты мне этим очень помог — особенно если учесть, что я же и выкупил его.

Стефано непонимающе смотрел на него.

— Ладно, — Доминико устало вздохнул и провёл кончиками пальцев по его волосам, — расскажу потом. Меня сейчас интересует только одно — ты хочешь остаться здесь или поедешь со мной?

Стефано пристроил голову ему на плечо и молча уставился в окно. Он думал о Томми и о том богатстве выбора, что стоит перед ним.

— Я могу сделать так, что обвинения снимут, — сказал Доминико, отвечая на его мысли. — Звание тебе вернут.

— Зачем тебе это?

Доминико пожал плечами.

— Просто так, — сказал он. — Что мне ещё делать с тобой?

Стефано плотнее прижался к нему щекой.

— Договорись, — сказал он.

Доминико кивнул.

— А я, наверное, поеду с тобой. Если нужен тебе.

— Если не будешь вести себя как идиот.

Какое-то время царила тишина, а потом Стефано произнёс:

— Только у меня есть ещё одно дело здесь.

Доминико ощутимо напрягся и попытался поймать его взгляд.

— Не бойся, — Стефано ещё раз поцеловал его, — я просто хочу тебе помочь.

16

«Чёртов коп», — продолжал думать Доминико, покидая подвал, где остался Стефано, и направляясь к лестнице ведущей на верх.

— Массимо, Берто — поменяйтесь с Рикко и Пепе, — бросил он, проходя мимо охранки, вы двое будете нужны мне наверху.

Двое охранников, названных им последними, входили в личную когорту Луки. И в первую очередь Доминико хотел избавиться от них.

Потом… Он до конца ещё не решил, что будет потом. Доказательств по-прежнему не было, и, как оказалось, от Стефано в этом деле было мало толку — он делал всё, что угодно, только не то, о чём