Попаданка с квартирой приключений не ищет - Ева Добринская

Кстати, мы так и не добрались до момента, зачем же нужна моя квартира. Ладно уж потерплю. Пусть рассказывают, как считают нужным.

Глава 14

День пятый. Мой маленький бунт

Конечно, пусть рассказывают, как считают нужным, только вот…

— Доброе утро, господа! Не пора ли нам поспать хоть немного?

За окном уже брезжил рассвет.

* * *

Я проспала почти до полудня.

Меня разбудило шевеление и покряхтывание рядом. Я повернулась на левый бок. Рядом со мной, лежа на животике, пытаясь ползти, возилась наша кроха.

Боже, какое счастье просыпаться и видеть беззубую улыбку ребенка.

Перед сном я забрала малышку к себе в спальню. Один край кровати мы отгородили спинками стульев, собранных со всей квартиры, на другой край легла сама, детку уложила рядом. Она дала мне выспаться. Не думаю, что специально старалась, но у нее получилось не разбудить меня раньше. Я погладила ребенка по спинке. Значит, ей около четырех месяцев, я напрягла память и не смогла вспомнить, что мои уже умели делать к этому возрасту. Помню, что Китти начала рано сама переворачиваться. А рано — это когда? Сколько месяцев ей было? Вот, убей бог, не помню.

Я гладила кроху по спинке и думала, что, если бы она была котенком или щенком, то в этом возрасте уже бодро бегала бы. Погладила по головке, перебрала пальцами мягкие волосики на маковке, заговорила с ней все о том же:

— Подрастешь, будешь перекидываться в кошечку. Будешь ловкой, быстрой. Все будет, маленькая.

Лапушка снова заулыбалась на звуки моего голоса. «А почему я решила, что улыбка крохи беззубая?» Я присмотрелась. И вовсе не беззубая, полный набор передних едва выступающих мелких зубиков с чуть выделяющимися клычками.

— Да ты у нас зубастенькая!

Пока я вглядывалась в улыбку детки, она покрылась уже знакомой дымкой и превратилась в толстенького плюшевого котенка размером больше, чем взрослая земная кошка.

Я обалдела. А милота выбралась из одежек и, топая толстенькими короткими лапами, заваливаясь с боку на бок и поднимаясь, двигалась ко мне.

Я перехватила котенка под мокрое пузико, бросила взгляд на одежки на кровати: где-то там полный подгузник.

Забыв, что не одета, как должно, в тонкой шелковой пижаме, состоящей из коротких шортов и короткого топа на тонких бретельках, я помчалась на кухню, где по звукам определила какую-то жизнь.

Шок — это по-нашему. Я в шоке от малышки, мужики в шоке от меня, от моих голых коленок, от свободно колышущейся груди и сосков, просвечивающихся сквозь тонкую ткань топа. До меня не сразу дошло от чего вся компания в ступоре. Ну, кроме Арсана. Женские прелести в его возрасте еще не впечатляют. Хотя, он тоже слегка удивился: должно быть, тому, что прилично, а что не прилично, уже хорошо обучен.

Но пока мысли о приличиях скользнули по краю сознания и пропали. Я возбужденно показывала малышку компании.

— Мэтр Бернс, это нормально? Когда происходит оборот у детишек оборотней?

Бернс удивленно смотрел на котенка в моих руках.

— Года в три-четыре.

— Что? Какие годы? Ей четырех месяцев нет, если вы помните! Это опасно для ребенка?

— Я не знаю, — заикаясь пробормотал Бернс.

— А кто знает? Антамар? Маркас?

Я требовала помощи.

— Леди, — неуверенным голосом спросил Бернс, — как получилось, что она обратилась? Расскажите, пожалуйста, все, как это произошло, подробно.

Я на мгновение задумалась, а потом изложила все от моего пробуждения до обращения малышки.

— Леди, вы сами убедили ее обратиться.

— Я знал! — воскликнул Марк.

— Что-о? Я ее убедила? Как?

— Ева, ты — маг. Не знаю, какой, но тебя послушалась магия. Ты хотела, чтобы малышке было удобно. Ну и вот…

— Да, леди, это наиболее вероятное и разумное объяснение, — поддержал Марка Бернс.

Тут вмешался опомнившийся Ант.

— Сложность в том, что дети, обратившись первый раз, не могут вернуть человеческий облик сами, а слишком долго им быть в животной ипостаси нельзя, они могут застрять навсегда. То есть это будет животное с сознанием маленького ребенка, пока сознание зверя полностью не заместит сознание человека. Обычно им помогают взрослые, убеждают и подсказывают, как вернуться, и очень редко детям удается перекинуться обратно самостоятельно.

— Как ее убедить вернуться обратно? Она же совсем маленькая. Что она понимает? — я волновалась и уже начинала паниковать.

— Леди, так же, как вы убедили ее обратиться, — уже совсем спокойно посоветовал Бернс.

Тут вставил свои пять копеек Арсан:

— А, может, пусть побудет котенком. Она такая хорошенькая, не то что этот непонятный младенец. Я мог бы с ней играть.

Тут я успокоилась, и мозги встали на место.

— Ну уж нет, Ваше Высочество! Арсанчик, ты только подумай, по всему дому будут кучки и лужи и не только на полу. Ты будешь за ней убирать?

— Почему я? — испугался Арсан.

— Ну не я же. Это ты хочешь с ней поиграть. А я лучше подгузники буду менять.

Мужчины рассмеялись, глядя на растерянного и расстроенного Арсана.

— Господа, а что у нас на завтрак?

Повисла напряженная тишина.

— Ева, — откашлялся и заговорил Марк, — тебе нужно одеться.

— Ой, — я бочком, чтобы не демонстрировать свой тыл в полупрозрачной пижаме, отправилась на выход из кухни.

Я влетела в спальню, не выпуская котенка из рук, схватила халат и закрылась в ванной.

«Позорище! Полуголая перед кучей мужиков! Блин! Ну, ничего. И я переживу, и они переживут. Не все же мне одной в шоке все время находиться».

Уложила котенка на стиралку.

— Ну что, крохотулечка, котенком будем купаться или ребенком?

Я, придерживая кошечку одной рукой, включила воду и начала подстраивать температуру.

— Ну, рыбонька, будем купашки, да? Давай, лучше девочку искупаем?

— Мя-ааа, — бархатистое, хрипловатое и недовольное мне было в ответ.

А потом вместо котенка появилась девочка.

— Ха, вот, это правильно, лапонька! Ребеночком купаться сподручнее.

«Блин, какая магия? Я же ровным счетом ничего не сделала и не почувствовала. Я же просто разговаривала, но логика подталкивает поверить в магию, потому что детка четырех месяцев отроду вряд ли понимает, о чем я тут ей ворковала».

Устроив малышку в тазу, стремительно вделась в халат.

После купания, одевашек и кормления детку снова отправила в объятия кресел в гостиной. Где она сразу и уснула.

Я переоделась в нормальную одежду, то есть в юбку и блузку. Кто их знает — трепетных местных — как они на брюки отреагируют.

Местные реагируют. Наверное, Ант — большой поклонник сисек, потому что уже который раз поймала его взгляд, прилипший к моей груди. Ну, а что?